– Деньги-то у него были, – не очень уверенно согласилась Амелехина, – но не так, чтобы много. Болеть – дело дорогое. Конечно, вроде бы и бесплатно, только… Да и жизнь там дорога. И у нас тут не дешево, а уж там…

    – Оттого и супругу к себе не выписывал?

    – Оттого, а как же, от того самого. Да и потом, – вдруг осенило ее, – сейчас вернулся он, и его к жене сразу пропишут, а уедь она туда к нему – кто бы их сейчас заново в Москве прописал?

    – Не прописали бы, – сурово подтвердил участковый. – А без прописки, сами понимаете, проживать не только в столице, а и где угодно запрещено. Такой существует порядок. Разве что в лимит попали бы, но сейчас вон новый Моссовет грозится и вовсе лимиту упразднить. Хотя, конечно, грозить проще всего, а вот сделать… – Он пошевелил пальцами, и Амелехина согласно кивнула.

    – Ну что же, – сказал после небольшой паузы Тригорьев, как бы собираясь закончить разговор, хотя на самом деле до конца еще очень далеко было. – Приехал, значит. На каком вокзале встречала-то?

    – А… на Казанском, – нашлась старуха, внутренне страдая.

    – Так, так. Багаж, наверное, большой был?

    – Н-ну… Багаж, знаешь, он малой скоростью отправил.

    – Понятно. Значит, с вокзала без помех – домой?

    – Куда же еще; домой, конечно.

    – И верно, куда же еще? В кооператив, может, по дороге?

    – Да разве что по дороге, – сказала старуха и смолкла.

    – Ну ясно, по дороге. Наверное, срочность большая была. Что вы там заказывали-то?

    – Да так… Вроде и ничего такого, Павел Никодимыч…

    – Так заказывали – или нет?

    – Нет, – сказала Револьвера Ивановна, изнемогая.

    – Зачем же такая срочность была?

    – Да надо было Андрею кого-то там повидать… Привет, словом, передать… издалека.

    – Так и запишем, – сказал Тригорьев казенным голосом. – Ну, раз так, пойду я. Я ведь зачем зашел: только предупредить, чтобы с пропиской не мешкали. Прямо сразу пусть сходит, сегодня же. Вот встанет, позавтракает – и сразу туда.

    – А как же, Пал Никодимыч, – глядя в сторону, подтвердила стapyxa. – Непременно, как же иначе.

    – Дай-ка мне паспорт его на минутку, взглянуть только, – как бы невзначай попросил участковый, уже совсем было собравшись распрощаться. – Человек он для меня все же новый, и должен я знать, что с ним все в порядке.

    Хозяйка дома стала болтать ложечкой в пустой чашке так усердно, словно звонила к ранней обедне.

    – А я и не знаю, – сказала она нерешительно, – где у него тот самый паспорт лежит.

    – Ну, где лежит! – не согласился Тригорьев. – Не под пол же его спрятал. В пиджаке лежит, в кармане – где же еще? Ну в крайнем случае в тумбочку сунул или в шкаф, под белье. Сходи, возьми тихонечко и принеси, чтобы мне лишний раз не ходить к вам, а то мало ли что…

    Это «мало ли что», кажется, напугало старуху больше всего остального, и она, как бы совершив над собой некоторое насилие, проговорила:

    – Понимаешь, Павел Никодимович, какая беда вышла, – говоря это, она глядела в чашку с таким видом, словно надеялась найти на дне по меньшей мере три рубля, – тут это… – Не найдя трешки, она с последней надеждой перевела взгляд в окно.