Про себя же Страйнер думал, что, если посчастливится, можно будет, не возвращаясь к Кларку, махнуть в соседний штат, прихватив с собой и Руфоса, представлявшего теперь немалый научный и стратегический интерес. Их новый шеф, с которым имелась уже тайная договоренность, наверняка до такого еще не додумался, и ему было бы небезынтересно понаблюдать за грядущими превращениями их коллеги. Может, заодно и гонорар возрастет. Ведь это уже не один, а два редкостных экземпляра.

В доме фермера накрывали на стол к завтраку. Дородная, рослая хозяйка, ее младшая дочь-подросток, хозяин фермы – высокий, жилистый, загорелый, и двое взрослых сыновей, чинно рассевшись вокруг стола, приступили к трапезе.

Отец поторапливал сыновей, чтобы не рассиживались за едой – разгар лета, дел на плантации невпроворот. Его мысли были всецело заняты хозяйственными проблемами.

Семья молча сосредоточенно ела, когда из пристройки донеслось громыхание. Перестав жевать, все насторожились.

– Я оставила ведро с молоком!- всполошилась хозяйка.Уж не пробралась ли туда бездомная собака или кошка?

Шум повторился, но уже более осторожный.

– Ну-ка, дочка, пойди взгляни,- сказал фермер.

Девочка отложила кусок хлеба с сыром и пошла к двери.

– Ой…- тихо вскрикнула она.- Там… там какая-то грязная оборванка… Она пьет наше молоко прямо из ведра.

Все члены семьи повскакали с мест.

Лилит, обеими руками прижимая к себе ведро, злобно уставилась на них.

– Смотрите-ка, она вся измазана кровью!

– Тебе чего здесь надо?- строго спросила фермерша. – А ну поставь ведро на место! Испоганила такое прекрасное молоко. Убирайся отсюда!

Оборванка, слегка наклонив голову, прислушивалась к ее голосу, потом неуверенно, с усилием произнесла по-русски: – Ли… лит… кушать… хочет.

– Вы что-нибудь поняли?

– Я понял только “Лилит”,- сказал один из сыновей.

Попятившись, она крепче прижала к груди ведро с молоком.

– Не все ли равно, как ее зовут? Пошла вон, грязнуха! – рассердилась фермерша и, выбросив вперед руку, повелительным жестом указала самозванке на дверь.

Лилит глухо заворчала, принимая оборонительную позу. Но ведра не выпустила. Люди удивленно переглянулись.

– Это еще что за фокусы?- возмутилась фермерша.

– По-моему, с девчонкой не все в порядке,- сказал фермер.- Посмотри на ее вид. Но лицо, если бы не грязь, прехорошенькое.

– И что ты предлагаешь?- напустилась на мужа фермерша.- Взять ее в дом? Искупать? Уложить в постель, да?

– А почему бы и нет? Девчонка нуждается в помощи.

– Мама! Отец прав, приютим ее,- посоветовал старший сын.

– Как бы не так? Я за своих сыновей перед богом в ответе. А как натворите чего? Мне такая невестка ни к чему. Оборванная, неизвестно откуда. К тому же, кажется, полоумная.

Заметив за спинами людей вкусную еду, Лилит выпустила из рук ведро, которое с грохотом покатилось, обдавая всех молоком, и бросилась на людей. От неожиданности те поспешно расступились. Лилит ворвалась в комнату, молниеносно засунула за пазуху кусок сыра, схватила краюху хлеба, пытаясь одновременно сгрести и все яйца, которые катились по столу, падали на пол и разбивались.

Семья фермера ошарашенно следила за ней.

– А ну положи все на место!- гневно крикнула хозяйка. – А не то я тебя…

Прижимая к себе добычу, Лилит бросилась к открытому окну, ловко перелетела через подоконник и исчезла.

С началом рабочего дня маленькая группа из Советского Союза вошла в залитый утренним солнцем кабинет Кларка.