— Пойдем, — сказал Дэвид и снова открыл дверцу машины, в уже куда более приподнятом настроении. — Посмотрим, примет ли она тебя.

По телу пробежала волна предвкушения, смешанного со страхом. Я вылезла из машины и чуть не упала на тротуар — Дэвид припарковался слишком близко к поребрику. Закинула сумочку на плечо, захлопнула дверцу машины, и звук разнесся по пустой улице, залитой дождем. Я разглядывала мокрые, потрепанные жизнью здания; остро ощущалась близость реки.

— Прости меня, Дэвид, — сказала я, и он улыбнулся мне поверх крыши автомобиля. — Мне давным-давно следовало сделать тату. Спасибо за настойчивость.

Ну почему с Дэвидом я могу признать, что была не права, но не могу сказать того же Тренту?

— Ничего страшного, — сказал вервольф и указал на здание салона. — Пошли?

Я кивнула и зашагала в сторону салона. На улице зажигались фонари, и стало не так темно. Глядя под ноги и обходя выбоины на дороге, мы с Дэвидом пересекли улицу. Я ступила на тротуар и, не обращая внимания на раздраженный взгляд Вэйда, вгляделась в витрину. Мне хотелось разглядеть, что находится позади старых плакатов. Но постеры покрывали окна толстым слоем, и я ничего не увидела.

Вэйд склонился рядом, почти прижав меня к двери.

— Я не сбегу, — буркнула я.

— Я рад, — кратко изрек он, так и не отодвинувшись. — Эмоджин спускается. Она уже не уверена, что хочет с тобой работать. Так держать, Рэйчел.

— Не уверена? — Дэвид удивленно отступил. — Я уже заплатил ей!

Вэйд еще сильней нахмурился.

— Значит, тебе следовало проследить, чтобы Рэйчел явилась сюда раньше, а не пропустила пять назначенных встреч. Эмоджин оскорблена.

— Еще раз извините! — громко произнесла я и услышала, как мой голос разносится по пустынной улице. — Я была не готова, и я не люблю, когда меня принуждают!

Дверь в салон открылась, и Вэйд обернулся.

– Тогда объясняйся сама.

Внутри салона шевельнулась тень, очерченная резким светом, хлынувшем наружу. Я успела заметить лестницу, ведущую наверх, а потом дверь захлопнулась. Дэвид отступил на шаг, и вторую стеклянную дверь открыла босая крупная женщина в сине-зеленом одеянии, напоминающем сари.

Я стояла как громом пораженная. Она была необыкновенной. Я раньше не встречала женщин, которые, обладая таким ростом и весом, могли преподносить себя с подобной элегантностью и достоинством. На ее светло-кремовой безупречной коже не было и следа татуировок, казалось, будто это кожа новорожденного. Почти седые волосы, заплетенные в две косы, лежали на плечах. Судя по морщинкам, разбегавшимся от губ, она часто улыбалась, хотя сейчас лицо оставалось серьезным. Наверное, в ее роду были коренные американцы и французы, хотя не уверена.

— Эмоджин, — обратился к ней Дэвид через решетку. — Спасибо. Мы наконец загнали ее в угол.

— Я еще не сказала, что согласна, — ответила она, и я наступила Вэйду на ногу. Он отошел, и мне стало легче мыслить. — Рэйчел Морган?

Она перевела взгляд своих карих глаз на меня, и я оказалась в ловушке.

— Мм, простите, — промямлила я, как будто вновь оказавшись в детском саду. — С моей стороны было наглостью пропускать назначенные встречи, но я была не готова, и я не люблю, когда меня к чему-либо принуждают. Вы принимаете мои извинения?

Эмоджин глубоко вздохнула и, задержав дыхание, осмотрела меня с ног до головы.

— Возможно. Зайди, и я послушаю, что ты готова рассказать.

«Готова рассказать?», — мысленно переспросила я, но тут она отперла замок на решетчатой двери и, отвернувшись, грациозно прошла внутрь здания.