— Ну, с этим ты справилась, — сказала Эмоджин. Дэвид, стоящий около меня, снова повеселел и облокотился на стойку, но Эмоджин указала ему на надпись «не прислоняться».

— Ты была ведьмой, правильно? — проговорила Эмоджин. Ее пальцы летали над клавиатурой. Красивый голос был таким же мягким и насыщенным, как и она сама. Мне нравились ее духи, они навевали воспоминания об осенней прохладе. — У меня есть файл Дэвида с эскизом тату.

Дэвид, наклонив голову, оправил пальто и посмотрел на нее заискивающе.

— Я хотел бы кое-что добавить, чтобы подчеркнуть ее высокий статус.

Эмоджин смотрела в монитор и, нажимая на одну кнопку, проматывала список файлов.

— Легко. Я догадывалась, что ты захочешь сделать подобное.

Что-то особенное? Специально для меня?

— Что, правда? — спросила я и слегка покраснела, услышав радостное волнение в своем голосе.

Дэвид широко улыбнулся, взял меня за руку и слегка сжал ее.

— Конечно. Для меня это важно.

А я пыталась избежать всего этого. Боже! Какой же дурой я была.

Я заметила, как Вэйд пошел за девушкой в сторону одной из кабинок. Она включила в ней свет, но не пустила Вэйда, положив руку ему на грудь. Сказав ему подождать, она начала прибираться в своем закутке. В комнате запахло антисептиком. Эмоджин подожгла палочку благовоний и, поводив ей из стороны в сторону, кинула в запыленную банку, чтобы ничего не загорелось.

— Вот ваш зарегистрированный символ, — сказала она, повернув к нам монитор, и мы с Дэвидом склонились, стараясь не облокачиваться на стойку. В центре татуировки был изображен цветущий одуванчик на зеленом стебле, выбивающемся из пучка листьев. Только цветок был не белым, а черным. Позади цветка виднелась неполная луна. Миленькая картинка — Дэвид явно хотел, чтобы тату было эксклюзивным. Хотя, честно говоря, у меня рисунок не вызвал никаких эмоций. Я была рада, что девушки из стаи не выбрали для тату волшебные палочки и летучих мышей.

— Я начерчу набросок, — начала Эмоджин, и я удивленно моргнула. Она надела круглые очки, напомнившие мне об Але, и повернулась ко мне. — А Мэри-Джо раскрасит его. Она моя дочь и умеет почти все, что умею я.

— Хорошо, — ответила я, глянув на Вэйда и Мэри-Джо. Девушка вытолкнула вервольфа из кабинки и указала ему на места для ожидания. Ему с ней явно ничего не светит, но, похоже, им обоим нравится эта игра.

— Татуировка — это не просто красивая картинка, она должна что-то значить, — произнесла Эмоджин, указывая на рисунок. — Какая деталь, добавленная к этому рисунку, будет символизировать тебя?

Вздрогнув, я склонила голову.

— Не знаю. Дэвид, есть идеи? — спросила я. Уверена, он размышлял об этом намного больше. Из меня получилась плохая альфа.

— Добавь еще цветков, — сказал оборотень, не раздумывая. — И луну позади.

Эмоджин кивала, слушая его, и мысленно добавляла к тату новые детали.

— Чтобы походила на твою?

— Да, но мы не пара, поэтому они должны отличаться, — сказал он. — Сделай полную луну, чтобы подчеркнуть ее цельность.

Цельность? Он что, шутит? Я давно разрываюсь на части и едва остаюсь в живых.

— Дай мне подумать, — Эмоджин нажала на несколько кнопок, и за ее спиной загудел огромный допотопный принтер. — Я оставлю черный пух. Пусть этот элемент символизирует ваше единство.

С каждой фразой тату становилось все сложнее. У меня появились опасения, что сейчас эти двое изобретут такое, что потребует дня работы и поместится только на спине.