— Мне, пожалуйста, две булочки, — сказала я, и, подумав, добавила, — нет, давайте три. — Одну я отнесу Дженксу и его детям. — И большую кружку латте, с двойным эспрессо, итальянский помол. Немного пенки и немного молока.

Лучше бы цельное молоко, но булочки и так слишком калорийные.

Марк записал все на стаканчике и передал другому сотруднику.

— Вам подогреть булочки? — вопрос прозвучал резко, но зато он хотя бы пытался вести себя цивилизованно.

Неискренне улыбнувшись, я сказала:

— Да, пожалуйста, — и передала ему заготовленную десятку.

Он взял деньги и передал сдачу. Я задумалась и решила оставить сдачу в качестве чаевых.

Следя за ним, чтобы он не наколдовал ничего на мою еду, я присела на стул за стойкой. С другого конца кафе послышалось жизнерадостное:

— Двойной эспрессо, мало пены, низкокалорийный. Большой стакан. На стойке!

Думаю, это мой заказ, но Марк был занят — он вытаскивал булочки из микроволновки и складывал их в пакет. Продолжая хмуриться, он свернул пакет и передал его мне.

— Кстати, я ведь поймала ту баньши, — сказала я.

Его лицо стало еще неприветливей.

— Я слышал, кто-то умер в процессе.

Я резко выхватила пакет у него из рук.

— Том Бенсен, — ответила я, ведь в газетах не упоминалось его имя. — Он был черным колдуном и кротом в ОВ. А милая баньши, которая сидела в вашем кафе и высасывала из посетителей ауру, убила его, а не меня. Я неделю пролежала в больнице после ее нападения. Тебе тоже хорошего дня, Марк.

Я повернулась к столикам, хорошее настроение окончательно испарилось. Да, возможно, мой ответ прозвучал грубовато и саркастично, но отсутствие в теле адреналина всегда вызывало легкую депрессию. Я прошла к концу стойки, чтобы забрать кофе, с ботинок отваливались комки грязи. Мне хотелось выйти пить кофе на улице, под холодным осенним солнцем, но я решила остаться и своим присутствием позлить Марка. Мне вспомнились слова Трента, что я принимаю решения, целью которых является разозлить людей, и я нахмурилась.

— Корица, — пробормотала я и, открутив крышку, посыпала тонкую пенку густым слоем. Черт, я забыла добавить малину.

Огорченно вздохнув, я развернулась в поисках столика, из-за которого можно было бы наблюдать за Марком. И моргнула от удивления — за одним из круглых столиков, прислонившись спиной к стене, как ни в чем не бывало сидел Вэйд. Улыбнувшись, я направилась к нему. Вер нахмурился, и, опустив взгляд, я увидела его волосатые ноги, обутые в байкерские ботинки. Да, он все еще был в боксерах и майке и походил на психа, который пришел сюда в чем спал. В окно я заметила припаркованный байк Айви, со шлемом на сиденье.

Я видела, что он замерз. Вэйд потер щетину, примятую с одной стороны. Я не думала, что за ночь у мужчины может отрасти почти борода. Видимо, если с утра у него не было времени привести себя в порядок, он всегда выглядел подобным потрепанным образом.

Марк тоже его заметил и сейчас разговаривал с другим сотрудником. Кажется, они собираются вызывать полицию. Ну и ладно. Этот ресторан видел события и похуже, чем злой вер в пижаме.

Поставив стаканчик с кофе на стол, я улыбнулась Вэйду и почувствовала себя значительно лучше.

— Милые ботинки.

Вэйд разозлился еще больше.

— Набегалась уже? — сухо поинтересовался он. — Повеселилась утром, да?

Я сидела напротив него, и мы оба могли выглянуть в окно.

— Я убегала не от тебя, и да, я повеселилась этим утром. Было приятно прогуляться в одиночестве.

Он фыркнул. Я открыла пакет с булочками и положила его на стол.

— Хочешь? — спросила я.