Касси едва заметно улыбнулась. Она намеренно сидела молча, решив, что чем меньше будет говорить, тем менее глупо будет выглядеть.

— Нужно время, чтобы ко всему этому привыкнуть, — ответила она, разглядывая алансонскую белую кружевную занавеску, покрытый морилкой кофейный столик, розовую мраморную раковину бара.

Когда он подался вперед и прижался губами к ее лбу, она помимо воли напряглась. Алекс, с тех пор как опознал Касси в участке, без тени смущения прикасался к ней. Было смешно чувствовать себя скованно, как на свидании вслепую, ведь он сказал, что они уже три года женаты. Тем не менее она, похоже, не видела себя в будничной брачной рутине. Вместо этого в ее воображении вспыхивали образы, которыми, как она понимала, ее накормили средства массовой информации: Алекс Риверс на торжественном бенефисе в пользу больных СПИДом, Алекс Риверс принимает награду «Золотой глобус», Алекс Риверс жонглирует кокосами во время перерыва между съемками «Робинзона Крузо».

Неожиданно он встал, купаясь в солнечных лучах, и Касси потеряла нить своих рассуждений. Она не помнила Алекса, чувствовала себя рядом с ним неуютно, но он очаровывал ее. Серебристый блеск глаз, гордая линия подбородка, мускулистая шея — все взывало к ней. Она разглядывала его, как разглядывала бы микеланджеловского Давида: неизменно-прекрасного, но слишком уверенного в своем совершенстве, чтобы быть ей парой.

— Хорошо, что мы сюда приехали, — сказал Алекс. — Если тебя ошеломила эта квартира, не представляю, что ты скажешь о нашем доме.

По дороге в Малибу Алекс пытался оживить память Касси, описывая их три дома: особняк в Бель-Эйр, квартиру в Малибу и ранчо в окрестностях Аспена, штат Колорадо. Он сказал, что бóльшую часть времени они проводят на ранчо, но Касси всегда предпочитала жить в квартире, потому что после свадьбы сама сделала там ремонт.

— А какая она? — спрашивала она в надежде, что какие-то подробности оживят ее память.

Алекс пожал плечами.

— Маленькая, — ответил он.

Когда «рейндж ровер» притормозил у величественного здания, Касси не могла отвести глаз от закругленных окон, сказочных башенок и ярусов. Меньше всего этому дому подходил эпитет «маленький».

— Похоже на замок! — выдохнула она, и Алекс заключил ее в объятия.

— Так ты и сказала, когда увидела здание в первый раз, — заверил он.

— Касси!

Она вздрогнула от звука собственного имени. Она даже не слышала, как зазвонил телефон, но Алекс уже держал трубку, прикрывая ее рукой.

— Герб говорит, что не ляжет спать, пока не удостоверится, что ты жива и здорова. — Он приблизился к ней, коснулся ладонью ее щеки, и глаза его потемнели. — А-а, плевать! — воскликнул он. — Тебе нужно отдохнуть. — Алекс поднес телефон к уху. — Нет, Герб, — ответил он. — Пять минут — это слишком долго. Но…

Касси встала и положила руку ему на плечо. Она впервые сама протянула руку и коснулась Алекса, а не наоборот. Он обернулся и, забыв о телефоне, впился в нее взглядом.

— Все в порядке, — негромко сказала она. — Скажи ему, пусть приходит. Со мной все в порядке. Я не хочу спать.

Он что-то бормотал в трубку, а она наблюдала, как двигаются его губы. Касси ждала, что он положит трубку, но Алекс все не выпускал телефон из рук. Он снова зажал трубку ладонью и подошел к ней вплотную — их разделяло только дыхание.

Касси не закрывала глаза, когда Алекс ее поцеловал. Ее рука упала с его плеча, она чувствовала вкус кофе и ванили. Когда он оторвался от нее, она все еще стояла, подавшись к нему всем телом, с широко открытыми глазами, и ждала, что на нее вот-вот нахлынут воспоминания.