Хотя нет, теперь так не выйдет, надо разобраться, куда поперся этот чертов дубль, настичь его и прикончить.

Для Пятизонья вполне достаточно одного Лиса.

Ругая мою алчность и проклиная свою щедрость, Упырь выдал мне патронов, упаковку стимуляторов, уровня «снос башки», полный набор из пяти маркеров и даже старую пластиковую сумку для хабара, вроде тех, какие используют начинающие сталкеры.

«Эх, где мой рюкзак?» – подумал я и ощутил новый прилив злости.

Так погано я не был экипирован с того дня, как в январе пятьдесят второго пересек границу московской локации. Правда, тогда во мне находилось куда меньше имплантов, зато в багаже имелась значительная сумма денег.

– Теперь расписка, – объявил Федор Тимофеевич, потирая ручонки. – Готов ли ты ее сочинять, друг любезный?

– Готов, – мужественно ответил я, а в следующий момент пожалел об этом.

Упырь назвал сумму, за которую можно было купить всю его паршивую берлогу с обстановкой, дверью и подвалами.

– Ты что, вообще с ума сошел, старый хрен? – вопросил я. – Это откуда такие цены?

– Не нравятся? – он оскалил гнилые зубы. – Тогда верни все и ищи другого торговца!

– Вот лахудра... – пробормотал я, понимая, что вот тут-то барыга меня уел.

Без оружия, обувки и прочего я далеко не уйду, а больше торговых точек в окрестностях не имеется. Кроме того, за ресурсы аптечки и кормежку так или иначе придется платить по проклятым законам капитализма.

Уж лучше угодить в пасть к дракону, чем ославить себя в качестве необязательного плательщика.

– Давай, подпишу, – сказал я.

– Всегда верил в то, что ты разумный человек, – выдав эту фразу, Упырь заулыбался, как его болотный тезка.

Финансовые операции мы закончили за пять минут, и после этого я оказался не то что по уши, а по макушку в долгах. Ничего, моей заначки как раз хватит, чтобы их покрыть, а потом я заработаю еще. Только сначала разберусь с негодяем, присвоившим мое снаряжение.

– Ладно, бывай, отец, – сказал я, поднимаясь. – Пойду, пожалуй, дела ждать не будут.

– Иди, только про долг не забудь. – И Федор Тимофеевич помахал мне ладошкой на прощание.

Выбравшись из его бункера, я обнаружил, что метель немножко ослабела, и подогреваемые снизу сугробы начали потихоньку оседать. Огляделся, вздохнул полной грудью, и тут меня вновь посетило то же странное ощущение раздвоенности, что и во время пути к логову Упыря.

Один я стоял в заросшем сугробами овраге и собирался двинуться к тамбуру, чтобы потолковать с сидящей там «кукушкой». А второй яростно палил из «Шторма», отбиваясь от наседающих биомехов, и тьма вокруг была полна свиста пуль и грохота разрывов.

– Вот лахудра. Что за бред? – пробормотал я, просканировал окрестности с помощью имплантов и зашагал туда, где вертится серый вихрь гипертоннеля.

Детский городок встретил меня благостной тишиной и пустотой. Наблюдавший за тамбуром сталкер исчез – похоже, просто решил, что с него достаточно, и отправился по своим делам. И произойти это могло как час назад, так и сразу после моего появления в Сосновом Бору.

Стоп... неожиданно пришедшая мысль заставила меня вздрогнуть.

С чего я вообще взял, что дубль покинул локацию? Может быть, он бродит по ее просторам, пытаясь понять, кто он такой и где оказался? И насколько он похож на меня внутренне, что у него в душе? Те же мысли и чувства, что и у охотника за артефактами по прозвищу Лис, или иные? И вообще, что он такое, можно ли считать его человеком, или это некая копия? Отражение, возникшее в чудном светящемся зеркале, появившемся в ложбине меж двух бугров?

Да, и еще... случайно ли те большеголовые парни из переговорника Славки Тихого отправили меня именно в это место? Или они знали, что я столкнусь с чем-то необычным, рассчитывали на это, но умолчали?

– Слишком много вопросов.