— Часто играл?

— Нет. Только с друзьями. По маленькой.

— Понятно, — Волин поднялся. — Ну что ж, спасибо.

Татьяна кивнула:

— Скажите, эта информация поможет Андрею?

— Надеюсь. — Волин улыбнулся. — Не волнуйтесь. Все будет хорошо. — Он достал из кейса ежедневник, вырвал лист, написал на нем свой рабочий телефон. — Если вдруг я вам понадоблюсь, звоните.

Татьяна спрятала лист в карман.

— Хорошо. Когда я смогу увидеть Андрея?

— Думаю, через несколько дней.

— Ладно. Мне пора. А то Виталий начнет нервничать.

— Конечно.

— Последнее… Эти ребята, «слухачи», сказали вам, что в кабинете Андрея не оказалось подслушивающих устройств?

— Да, — насторожился Волин.

— Они врут.

— Почему вы так думаете?

— Я слышала, как они разговаривали с Чернозерским. Сказали, что нашли две миниатюрные видеокамеры и еще какую-то технику. Виталий приказал им молчать, под тем предлогом, что это может повредить репутации банка вообще и службы безопасности в частности. Мол, если информация о «жучках» дойдет до Вихрева, их всех в тот же день уволят. — Татьяна несколько секунд молчала. — Не знаю, насколько это важно для вас…

— Это очень важно, — заверил ее Волин. — Вы правильно сделали, что рассказали мне обо всем.

— Но, если Чернозерский или Вихрев узнают, что я проговорилась, меня уволят.

— Я понял. Даю слово не называть вашего имени без крайней необходимости.

— Спасибо. — Татьяна протянула руку, Волин осторожно пожал ее тонкую ладонь. — Пойду. — Она улыбнулась невесело. — Не хочу давать шефу повода для криков. Он в последние дни и так сам не свой, по любому пустяку бросается.

— Конечно, идите.

Татьяна пошла через сквер к банку. В ее фигуре, в напряженно прямой спине, в твердости шага сквозила решительность фанатика, поднимающегося на инквизиторский костер.

Волин проводил женщину взглядом, затем развернулся и зашагал к метро. Итак, что же он имеет на данный момент. Мотив убийства Светланы Вихревой? Вряд ли. Если для того, чтобы избежать неприятностей с женой, Чернозерский решился бы на преступление, ему было бы куда проще убить Татьяну, чем заваривать подобную кашу. Но тогда почему он скрывает информацию о «жучках» в кабинете Скобцова? Только ли о репутации банка печется Чернозерский?

ТриТэ? Если предположить, что он не имеет отношения к убийствам и пропаже денег, то его поведение выглядит вполне логичным и оправданным. Положим, Третьяков подозревал Скобцова, но при этом надеялся, что сумеет удержать ситуацию под контролем. И вдруг все разом сломалось. Скобцов целый день отсутствовал, а по возвращении в банк начал рассказывать какие-то небылицы. Третьяков разволновался, как бы у Андрея окончательно не «сорвало крышу», и принял решение задержать Скобцова и изолировать вплоть до возвращения Чернозерского. Однако он не мог этого сделать до окончания заседания кредитного комитета, поскольку вопрос с ростовчанами стоял крайне остро. Здесь затрагивались финансовые интересы самого Вихрева. Опять же, Третьяков не горел желанием, чтобы в банке узнали о ситуации со Скобцовым. Не распознали при приеме на работу сумасшедшего. Это бросает тень на него как на начальника службы безопасности. Во избежание неприятностей Третьяков решает лично поприсутствовать на собрании и взять Скобцова, когда все сотрудники среднего и старшего административного звена разойдутся по домам. Но Скобцов расценил ситуацию по-своему и сбежал через окно в туалете.