Можно считать, что подобное совпадение фактов является доказательством того, что госпитальеры заставляли художника заниматься подделками. Причем подделки касались не только его личных работ. Вполне возможно, что художника заставляли создавать поддельные картины других художников, а затем продавали за большие деньги. У госпитальеров было целых два серьезных рычага давления на строптивого мастера.

Во-первых, шантаж криминальным прошлым, совершенным в прошлом преступлением. По свидетельствам очевидцев, последние годы жизни Караваджо провел в постоянном страхе попадания к светским властям: за убийство в те годы полагалась смертная казнь.

Во-вторых, это было нечто вроде общественных стандартов поведения той эпохи. Художник мог добиться успеха только в случае постоянного сотрудничества с церковью и полного одобрения всей политики и правил действующей церкви. Глубокая религиозность являлась одной из важнейших, главных тем величайших мастеров той эпохи: Леонардо да Винчи, Рафаэля, Микеланджело. Причем религиозность людей, создающих такие произведения, была вполне искренней. Нельзя было создавать фреску Страшного суда в Сикстинской капелле, не веря в Бога и в Страшный суд. Кроме того, отсутствие религиозных мотивов в творчестве могло погубить мастера как художника. Мощное влияние церкви распространялось на все сферы жизни. Стоило церкви ополчиться на кого-то, и на судьбе такого человека можно было ставить крест.

Темы многих картин Караваджо носили религиозный характер, и по своим взглядам он ничем не отличался от стандартных представителей той эпохи. А раз так, то жестокую шутку сыграла именно религиозность всех художников той эпохи. Караваджо был приучен, что нельзя идти против церкви. Именно поэтому он так рьяно работал на блага, в том числе финансовые блага, церковного ордена. Угроза превратить художника в изгоя и отщепенца была серьезной. Поэтому он очень долго не выступал против своего положения. Почему же он выступил?

Слепо доверяясь церковному ордену, Караваджо вряд ли думал о том, что его станут использовать. А когда понял свое положение, то все-таки попытался с ним смириться. Что же было последней каплей, что заставило его решиться на открытый бунт?

Он подделывал картины, и он хранил эту глубокую тайну ордена. Он терпел злоупотребления властью, даже когда узнал все о внутренней политике разложения, которую вели высшие чины ордена. Но рано или поздно должен был состояться конфликт: этот вывод можно было сделать из взрывного характера художника. Конфликт был неизбежен, все к нему шло. Почему же он произошел?

Ответ на этот вопрос можно найти в очень интересных работах американских и итальянских исследователей, появившихся в последнее время. Были найдены документальные свидетельства о конфликте Караваджо с магистром ордена госпитальеров.

Начало этого конфликта заключалось именно в криминальной деятельности, которой Караваджо заставляли заниматься в ордене — если действительно третья копия «Поцелуя иуды» была собственноручно сделана художником на Мальте.

Можно предположить, что Караваджо заставляли делать то же, что делают аферисты от мира искусства и арт-бизнеса сейчас. Копия выдается за подлинник: так обманывают ничего не понимающих богатых клиентов. Кроме того, картины, пользующиеся большой коммерческой ценностью, извлекают из хранилищ, храмов, сокровищниц, их заменяют умелыми копиями, а само произведение искусства продают за баснословную цену. Причем о подмене знает только тот, кто ее совершил.

Участвовали ли копии Караваджо в таких подменах? Однозначно: ведь каждый покупатель был уверен, что приобретает единственный оригинал. Копии картин Караваджо использовались в аферах с самого момента своего создания, они как бы притягивали к себе печальную судьбу мастера.

Это стало начало конфликта. А завершением была история с больницей — больницей для бедняков, которую должны были расширить на острове, и которая наделала большого шума.