Машинально отвечая Рамису, Алиса видела через окно, как Гордон быстро, не оглядываясь, скрылся за воротами.

«Что ж, так лучше. Конечно, лучше. Для всех. Сейчас придет вышколенная горничная, и к приезду Рамиса в доме не останется ни малейшего следа пребывания гостя».

Удушливая жара не отступила и под вечер. Алиса, вежливо извинившись, выскользнула из гостиной, в ванную, намочила полотенце и с наслаждением прижала его ко лбу. Было нелегко непринужденно порхать, развлекая благодушно развалившегося в кресле Рамиса и нагрянувших отмечать заключение сделки друзей – мучила духота. Вдалеке над океаном вспыхивали зарницы, перекатывался глухой гром, но сюда, на побережье, гроза приходить никак не желала.

Алиса опустилась на прохладный кафель, не отдавая себе отчета, что сидит в той же позе, что и Гордон, когда его хватил солнечный удар. С полотенца стекали мелкие капли, и Алисе казалось, что она плачет.

«Какая самонадеянность! Думала, что ко всему уже привыкла, ничем тебя не проймешь. Не ожидала, что так тяжело бросаться на шею благоверному, мило щебетать, расточать улыбки его гостям, в то время как хочется забиться в угол и завыть от тоски…»

В ванную ввалился Рамис – приземистый, пузатый, с проседью в черных волосах. Он был в светлых шортах и сетчатой майке, сквозь которую виднелся волосатый живот.

– Вот ты где? Почему от гостей ушла? Нехорошо, да!

Он навис над ней, и Алиса поморщилась от смешанного запаха сигар и кислого пива.

– Что-то голова разболелась, – мягко улыбнулась она и встала. – Ты не против, я пойду прилягу?

– Э нет, ты что? Как это хозяйка пойдет спать, когда в доме гости? Мои гости! – произнес он со значением.

– Но мне… Мне нехорошо! – с ненавистью посмотрелала на него Алиса. – Ты хочешь, чтобы меня вырвало при твоих гостях?

Рамис опешил, не ожидая от всегда покладистой и любезной подруги такого отпора, затем, пьяно набычившись, закричал:

– Что ты сказала, женщина? Что тебя рвет от моих друзей?

Совсем близко, должно быть прямо над домом, мощно ударил гром, и Алиса выкрикнула:

– Да, если хочешь! Меня выворачивает и от твоих друзей, и от твоей пьяной рожи. Дай мне пройти! Я спать хочу!

– Сука! Русская потаскушка! – Рамис наотмашь ударил ее по лицу.

Алиса, не успела увернуться, отлетела к стене:

– Что ты делаешь? Ах, ты…

– А что? За все уплачено. Иди в гостиную, я сказал! – визгливо приказал Рамис и снова ударил ее.

Алисе почти не было больно, она лишь ощутила во рту солоноватый привкус крови. Рамис опять бросился на девушку, но на этот раз она ловко увернулась, проскочила мимо него и влетела в спальню.

Повернув ключ в замке, Алиса упала на кровать и спрятала голову в подушки. Она не плакала. Слез не было, лишь гнетущая тоска. Некуда бежать! Некому жаловаться! Она сама выбрала такую жизнь. Или такая жизнь выбрала ее…

Примерно через полчаса в дверь спальни постучали. Алиса открыла. На пороге стоял Рамис, кажется, он успел прийти в себя.

– Что ты хочешь? – прошелестела Алиса.

– Ладно, я погорячился. – Он говорил с чуть более сильным акцентом, чем обычно.

Алиса села к туалетному столику и хмуро поглядела на себя в зеркало – нижняя губа распухла, в уголке рта запеклась кровь.

– Ты сама виновата. Зачем раздражать мужчину? Вот возьми… – Он бросил ей пачку купюр, не считая. – Купи себе что-нибудь. Золото, бриллианты, я не знаю. Что хочешь… – Рамис с отеческой снисходительностью похлопал ее по плечу и вышел.