Я небрежно пожимаю плечами.

— Забей. Просто пытаюсь узнать тебя получше. Какой твой любимый цвет?

— Черный.

— Я вроде как думала, что роботам больше нравится серебряный.

Он одаривает меня фальшивой улыбкой.

— Как мило.

— Почему у тебя нет собаки или домашнего любимца, который составил бы тебе компанию? Думаю, грустно жить здесь одному.

— У меня аллергия на собак. И я не одинок.

— Ах, точно. Я забыла о твоей аллергии. Ты явно чем-то разозлил большого парня наверху, что заработал эту аллергию. Тогда что насчет кошки? Или хоть кто-то, о ком нужно позаботиться.

— Мне не нужно ни о чем и ни о ком заботиться, и мне не нужна компания. Мне нравится быть одному.

— Я люблю цветы. Я могла бы украсить ими твою квартиру. Или растениями. Может, благодаря им ты почувствуешь себя более мужественным. Да и они, возможно, смогут процветать в холодной атмосфере, излучаемой твоей хмурой личностью.

— Ты довольно4… смелая для той, кто приехала сюда только вчера и до сих пор не подписала договор аренды. И ты задаешь слишком много вопросов.

— Ты считаешь меня симпатичной?

— Ты услышала только первые два слова и пропустила остальное мимо ушей? — он поднимает бровь, явно не удивленный.

— Просто пытаюсь узнать тебя получше.

С минуту он изучающе смотрит на меня.

— Отлично. Моя очередь.

Я выпрямляюсь.

— О, это весело! Вопросы сблизят нас, как соседей. Валяй.

— Расскажи мне о своем бывшем и почему тебе негде жить.

Ну, черт возьми. А он не пошел издалека.

— Мой любимый цвет? Так рада, что ты спросил. Лавандовый.

— Я не это спрашивал.

Деля глубокий, смиряющийся вздох, я спрашиваю:

— Ты прекрасно знаешь, что мне неприятно об этом говорить. Ты уверен, что хочешь знать подробности?

— Да.

Он выдерживает мой пристальный взгляд, выглядя непоколебимым. Понимая, честность, вероятно, обязательное условие для проживания здесь, говорю ему:

— Мы с моим бывшим долгое время жили вместе. А встречались еще дольше, и все это закончилось около полугода назад, когда я рано вернулась домой из рабочей поездки и обнаружила его в нашей постели с другой.

Райан дергает челюстью, скрепя зубами.

— Я итак знаю все это. Долго — это сколько?

— Шесть лет.

Сине-зеленые глаза расширяются.

— Вы были вместе шесть лет?

— Да, но мы знаем друг друга всю нашу жизнь.

— Шесть лет, и вы еще не были женаты или помолвлены?

— Мы приближались к этому. Он уже купил кольцо. Я ждала, когда он будет готов к следующему шагу.

Я продолжаю смотреть в свою тарелку, потому что это унизительно. Раньше мне нравилась наша история любви. Она делала нас уникальными, связанными судьбой. Друзья детства женятся. Мне не терпелось однажды показать фотографии из детского сада на нашей свадьбе.

Но сейчас? Это унизительно. Мы знаем друг друга двадцать два года, встречались шесть из них, и он так и не захотел жениться на мне. Он даже не смог остаться мне верным.

— Тебе никогда не следует ждать от кого-то следующего шага, — говорит он немного ласково, чего сам не ожидал.

— Хоть декор твоей квартиры черно-белый, Райан, жизнь, однако, не такая.

— Именно такая, когда дело доходит до любви. Либо вы хотите быть вместе, либо нет. Шесть лет и целая жизнь воспоминаний — более чем достаточно, чтобы разобраться в этом. Он тянул время. Тебе нужно двигаться дальше.

— Господи. Как резко. Я вроде как пытаюсь.

— Нет. Точнее, не совсем. Ты плакала прошлой ночью из-за него. Можешь сказать, что это из-за того, что я вел себя как полный мудак, и мои слова ранили тебя, но ты плакала из-за него.