Я сажусь прямо, надеясь, что он видит, насколько серьезно я сейчас к этому отношусь.

— Обещаю.

Он выдыхает, когда пишет «Никаких гостей» рядом с «Правилами».

Он продолжает писать — Никаких друзей. Никакой еды. Никакого беспорядка — ссылаясь на мое ужасно произведенное третье впечатление.

Что ж, будь я проклята. У Райана Шея есть чувство юмора.

— А что насчет твоих гостей? — спрашиваю я, прежде чем мы сможем слишком далеко отклониться от этой темы. — Где ты… развлекаешься с ними?

Он поднимает глаза на меня, затем проходится взглядом по моему лицу, скользит по шее и задерживается немного дольше на моей груди. Райан прикусывает нижнюю губу, и от его пристального внимания мои соски твердеют, напрягаясь под тонкой майкой.

Он ухмыляется на это, и, черт возьми, его ухмылка великолепна.

— О чем именно ты спрашиваешь?

Господи, его голос стал хриплым.

Я сглатываю, закидывая одну ногу на другую, чтобы приглушить внезапную пульсацию от его ухмылки.

— Я спрашиваю… — я колеблюсь, поскольку от одной мысли, с кем и где Райан Шей занимается сексом, между ног начинает болезненно пульсировать. Прочищая горло, повторяю: — Мне было интересно…

Он наклоняется над островком ближе, не сводя с меня глаз.

— Ты спрашиваешь, где я трахаюсь, Блу?

Нет. Мы не дойдем до этого. Он не единственный, кто может все контролировать. Я заставляю его чувствовать себя некомфортно благодаря своему общительному характеру. Но он не сможет проскользнуть в мой разум, используя свою странную манеру все контролировать и спрашивая этим знойны голосом о том, хочу ли я знать о его сексуальной жизни. Потому что, Боже, конечно, хочу, н не дам ему об этом знать.

— Вообще-то, нет, — я выпрямляюсь. — Мне совсем не хочется об этом знать.

— Ты уверена? — он кивает в сторону моей груди.

Мои соски чертовски хотят знать, где и с кем трахается Райан Шей. Они практически разрываю майку, желая выяснить это. Два смайлика, располагающиеся на майке в области груди, внимательно смотрят на моего соседа по комнате, практически крича от желания выяснить, где он занимается сексом.

Пыхтя, я потираю грудь ладонями, пытаясь заставить ее успокоиться.

— Какого черта, Райан? Я думала, ты ведешь себя застенчиво, когда речь заходит о девушках.

— Я не застенчивый. Просто до этого ты настолько удивляла меня своей прямолинейностью, что я не знал, что говорить, — он выпрямляется. — Но я не привожу сюда никого на ночь. Думаю, это все, что тебе нужно знать.

Что ж, ладно. Черта наших отношений проведена.

Он добавляет третий пункт, как кажется последний — Подпись. Пододвигая блокнот через островок ко мне, он протягивает ручку.

— Это все? — спрашиваю я со скептицизмом. — Платить тебе пятьсот долларов в месяц и не приводить гостей?

— Плюс убедись, что ты ведешь себя тихо, когда поздно возвращаешься домой из поездок, и я буду делать то же самое. Будь повежливее с моим швейцаром, и, может быть, мы сможем ужиться.

Я приподнимаю бровь.

— Теперь ты просишь слишком многого.

Переключив свое внимание на блокнот передо мной, я решаю подписать, прежде чем он добавит еще правила, с которыми я не смогу согласиться. Пока что они вполне приемлемые, и я бы хотела, чтобы так оно и оставалось.

Он отрывает верхнюю бумагу и с помощью магнита приклеивает наш договор аренды на холодильник, чтобы мы оба могли его видеть. Каждый день. До тех пор, пока я здесь живу.

— Увидимся, когда ты вернешься из своей поездки, — он берет свежий кофе с собой в свою комнату.