— Вообще-то, он тоже аристократ, — подметил я, подняв палец вверх. — Виконт Курлык, собственной персоной.

— Да хватит заливать, такого не бывает!

— Документы показать? — улыбнулся я, а до офицера начало доходить, что всё же бывает.

— Что творится, а? Как это понимать? Взяли и голубя аристократом сделали! Майор, ну хоть вы скажите! — взмолился тот, а остальные присутствующие рассмеялись.

— Слушай, ты не пинай его, — положил ему руку на плечо один из командиров. — Ты тут два дня, а мы уже шесть. И я лично видел, как этот голубь сто двадцатую мину на персов сбросил. И нагадил он на тебя только за то, что ты не делишься. А что будет, если пнешь?

— Да всё равно бред ведь! Позову вас, займем круговую оборону, и не подпустим его! Не дадим скинуть на нас снаряд! — предложил он, и попытался найти в товарищах поддержку. Но те стояли и смотрели ему за спину. — Он один, а нас много!

— Ты обернись, и повтори, что говорил, — усмехнулся один из офицеров. И тот, обернувшись, увидел за своей спиной семьдесят голубей, во главе с бородатым и очень сердитым черным голубем. — И у кого толпа больше?

— Не, я пас. Я их в деле видел, там бородатый персу шею свернул, точно знаю, — из палатки вышел командир, а за ним еще несколько офицеров.

— Ладно, — прошипел новенький, и выудил из кармана пачку семечек, бросив ее Курлыку.

А пернатый, с довольным видом, поймал пакет в воздухе, и подлетев к товарищам, что-то грозно проурчал. Те выстроились в очередь, и Курлык открыл пакет, начав раздавать всем равные порции.

— Господин Булатов, а можно вопрос? — подошел ко мне удивленный офицер, которого ограбили на семечки. — А если они так любят зерно, то почему вы с собой не привезли запасов?

— Привез, — вздохнул я. — Но чужие вкуснее. Это как с дорогой, встречная полоса всегда ровнее.

Мы дождались окончания раздачи семечек, после чего голуби удалились по своим делам. Кто-то отправился в разведку, другие пошли загорать в лучах южного солнца, третьи просто пошли наказывать персов. Не знаю за что, но сдается мне, один из них пытался поймать голубя, чтобы зажарить его на ужин.

— Ладно, я всё же настаиваю, — вернулся к прежнему разговору. — Давайте возьмем эту высоту! — ткнул пальцем в карту.

— Там сейчас минимум полторы сотни персов, — снова замотал головой Коганов. — У них артиллерия, ПВО, замаскированные пулеметные точки. Хотя хорошо было бы захватить установки, и обратить их против врага, у нас как раз не хватает пушек. А после захвата этой горы можно было бы атаковать соседнюю… — мечтательно проговорил майор, но вскоре пришел в себя. — Шикарный план. Осталось только захватить. Но как это сделать — не знаю.

— С помощью моего самолета, как вариант? — предложил я.

— Без шансов. Так далеко его точно не пустят, — сразу отрезал Коганов.

— Без шансов, если не будет дождя или тумана. А мне кажется, что он всё же будет… — улыбнулся я. — Так что завтра начинаем.

— Здесь в это время года дождей не бывает, Михаил. И туман внизу стелется, он нам не поможет.

— Ты не рассуждай о погоде, а операцию готовь. Завтра будет дождь, Курлык, вон, тучи видел. Где-то… — похлопал его по плечу.

— Как командир, после такого предложения, я должен, как минимум, послать тебя далеко, и матом, — нахмурился майор. — Но как командир Гордых, которые и не в такую задницу залезали, эта идея мне нравится, — оскалился Коганов. — Это наш смысл жизни — делать невозможное! Но ты должен знать, пойдут только добровольцы.