— Не говори глупостей. Он дело говорит, надо показать, кто мы есть и поменять отношение к нашему брату!

Иннокентий замер, и даже забыл, как дышать. Всё потому, что в этой комнате обсуждался чуть ли не план по захвату мира! И ладно бы это были какие-нибудь шпионы, а то и диверсанты. Нет, голоса принадлежали голубям, виконт уже не раз общался с ними. Бородатый голубь, причем, был главным заводилой в этом тайном собрании.

— Захватим, и всё зерно мира будет нашим! Лучшие голубки будут у наших лап, отборные крупы будут приносить прямо в голубятню, воду в поилке будут менять раз в час! Нет, раз в пять минут!

— Да-а-а!!! — голуби были явно на взводе.

— Вот ты, деда, умный голубь. Один из самых умных, кого я знаю, — послышался голос Курлыка, — но почему ты не понимаешь, что за это нам жопы порвут? Каждому по две штуки.

— Кто? Мих… Гм… — прищурился бородатый, и повернулся к двери, где стоял Иннокентий. — Свидетель. Надо устранить.

— Пум-пурум-пум… — дверь распахнулась, а парень сделал вид, будто бы просто шел мимо и ничего не слышал. — О! Здравствуйте! А я тут гулял, и вот, теперь иду в свою комнату!

— Уберем свидетеля? — бородатый розовый голубь посмотрел на остальных.

— Деда… — помотал головой Курлык. — Помни про жопы… Отпусти парня.

— Ладно… — махнул крылом розовый. — Тогда возвращаемся к нашему основному обсуждению, — остальные закивали и снова собрались посреди комнаты, вокруг свечи. — Я считаю, что самое лучшее зерно здесь — это пшено. Оно обладает удивительными вкусовыми качествами, содержит в себе немало питательных веществ и микроэлементов, а еще…

— Старый, не говори ерунду! Лучшая еда — это семечки! Подсолнечные. Можно слегка обжарить и посолить, тогда будет идеально! — воскликнул другой, коричневый голубь, и многие местные согласно закивали.

— Ничего вы не понимаете, — помотал головой Курлык. — Кукуруза! Вот где идеал! А еще тыквенные семечки неплохие…

До драки в этот вечер так и не дошло. Но Иннокентий в очередной раз убедился, что ему достался крайне редкий, с первого взгляда, бесполезный, но на самом деле очень опасный для его жизни Дар.

* * *

— А ну, еще пальни! Здорово же! — кричал Нурик, и мы уже к этому привыкли.

— Да бахни разок, снарядов добыли достаточно, — махнул я рукой, и наш танкист снова выстрелил в защитника из трофейного танка.

Грохот, вспышка, осколки, разлетевшиеся на добрую сотню метров. Но как только облако дыма унесло ветром, мы увидели довольное лицо Нур-галла.

— Давно так не веселился! — воскликнул он. — А почему, кстати…

— Ой, да хватит уже! — Вениамин поднялся и пошел прочь, чтобы не выслушивать очередной вопрос. А заключался он в том, что разные снаряды бьют по щитам по-разному. И мне пришлось объяснять, чем они могут отличаться. Какие-то разбрасывают осколки, другие пытаются прожечь в защите дыру струей пламени, третьи просто взрываются. Объяснял на пальцах, тогда как Нурик слушал с раскрытым ртом.

Разумеется, в этой битве мы победили. И Защитник мне понравился, а особенно его живучесть. Даже получив страшные раны, Нур-галл устоял на ногах, не замечая, как по всему его телу струятся потоки крови. Да и исцелять его было не так трудно, как я думал изначально. Ведь незнакомый организм надо сперва изучить, и только потом определять, в какие каналы лучше всего вливать энергию.

С Нуриком оказалось всё проще, так как его природная регенерация развита не в пример лучше, чем даже у сильного Одаренного.