У графа этот год выдался на удивление удачным. Ему удалось, практически, полностью удавить семью своего недруга и бывшего конкурента. Осталась самая малось, и все их преференции перейдут к нему в руки, а самое главное, что титул герцога будет свободен, и он об этом уже намекал королю. Тот был благосклонен к нему, все-таки они хорошие друзья. Помимо этого, совсем скоро, начнется новый сбор урожая, и его виноделы с магами-друидами обещали просто удивительный в этом году урожай, который принесет хорошие деньги.

Дела у его рода с каждым годом шли все лучше и лучше. Это здорово грело его и без того раздутое чувство самолюбия. Притом врагов тоже становилось все больше, но это была заслуга его детей, которых он вырастил в полной беззаботности, отчего они решили, что теперь им дозволено все. Но ничего… Граф особо не переживал, его гвардия растет, как грибы после дождя, а репутация и щедрая оплата службы приводит к нему сильных профессионалов своего дела. Чего только стоит один капитан гвардии в ранге первого мастера меча.

Все эти мысли графу пришли в голову перед сном. Ему требовалось хорошенько выспаться, ведь завтра он свершит важное дело, и еще на один шаг приблизится к ступеньке герцога.

Однако сон его был неспокоен, и ему снились ужасы. В кои веки проснулся от страха в холодном поту. А спустя два часа, в его покои вбежал верный помощник, да еще бесцеремонно, без стука.

— Ваша светлость! Беда! — с выпученными от страха глазами начал мямлить тот.

У графа екнуло сердце.

— Что с виноградником?! — подорвался с постели, и стал трясти и душить Онфора. — Говори скотина, чего мычишь? Что с виноградником?

Горло слуги было так крепко сжато, что говорить он не мог, пока граф не ослабил хватку.

— Ваш сын… Анжор… кхе-кхе… — прокашлялся бедолага, после чего получил еще один удар под дых. — Напали на его имение, он просит помощи у вас. Говорит, там море трупов. Он успел забаррикадироваться в кабинете, и активировал семейный артефакт защиты.

Камень с души графа упал. Виноградник в порядке, а значит, ничего страшного не случилось.

— Анжор, избалованный мальчишка! Неужели опять на свою оргию затащил не тех баб, и у меня появился еще один враг, который не оставит его в покое. Эх… — тяжело вздохнув, Монро налил себе вина. — Где я всех хоронить буду, этих мстителей?

— Что прикажите сделать? — склонил голову слуга.

Граф не спешил с ответом. Он думал, как ему лучше поступить.

— Раз он активировал артефакт, значит дела, действительно, у него плохи. Хотя он и идиот, но все же мой сын. Однако даже старший магистр в ближайшие три часа не сможет попасть к нему в кабинет, если активирован артефакт. Отправь отряд моих лучших гвардейцев, и свяжись с жирной скотиной Шурелом, начальником стражи, пусть пришлет две сотни своих ребят. Да, и отдай распоряжение виновных казнить на месте.

— Будет исполнено, — поклонился слуга.

Он быстро удалился, а граф выпил еще несколько бокалов легкого вина, и пошел опять спать.

Через два часа его опять разбудил слуга. Но граф не спал. Ему во сне было страшно, и этот страх навеяли кошмары. Он слышал очень жуткий смех, от которого тряслись поджилки. Женский голос смеялся и приговаривал… «он идет за тобой»… «идет»… «ты стал его игрушкой»… «его скука развеется вместе с твоей смертью». Все эти слова голос повторял десятки раз.

А затем граф вспомнил про виноградник в своих снах.

— Что стряслось? Виноградник в порядке? — тревожно спросил граф у слуги.

— Ваш сын… Он мертв… — побледнел слуга, и грохнулся в обморок.