– Если ты не подойдешь ко мне, я встану и подойду к тебе, – предупреждает он.

Я смотрю на него удивленно, но он просто сияет.

– Джек...

– Я обещаю, что не буду двигаться. Ты все сделаешь сама.

Я делаю несколько шагов по направлению к нему.

– Раздвинь ноги, – непримиримо командует он.

Я на дюйм раздвигаю ноги, чувствуя, как у меня внутри все стало влажным.

– Откройся для меня, Лили, – уговаривает он.

Я раздвигаю ноги по шире, его рука скользит ко мне между ног, пальцы погружаются внутрь, играя увлажненными складками, собирая соки моего возбуждения. Он кладет в рот пальцы и начинает сосать.

– Снимай свою майку и лифчик.

Я молча повинуюсь.

– И юбку.

Он зарывается в меня пальцами, которые начинают двигаться внутри, и я не могу сдержать стон.

– Поставь ногу на кровать, – упираясь руками в матрас, я делаю, как он говорит, полностью открывшись его взору. Я опускаю глаза, чтобы посмотреть на его руку. Неприлично. Ненасытно. Скабрезно.

У меня начинают ныть соски. Меня сводит с ума ощущение его рта, посасывающего, облизывающего, прикусывающего. С жадностью наблюдая за мной, он скользит одним пальцем внутрь. Я содрогаюсь, выгибая спину. Он двигает пальцем, кружа вокруг клитора. Я с отчаянием начинаю толкать бедра ему навстречу, желая, чтобы палец не переставал двигаться, моя кровь ускоряется, проносясь по венам. Он входит двумя пальцами. Я хныкаю, потому что его прикосновения замедляются. Он отодвигает свою руку, и у меня вырывается крик отчаяния. Потом его пальцы начинают парить по моим складочкам, у входа. Я опять толкаю бедра вперед, ему навстречу, пытаясь поймать этими неуловимые пальцы. Он разрешает мне это проделать, скользя внутрь.

Но перестает двигаться, замирает. Я смотрю на него, все мое тело вибрирует, прося большего.

– Если ты хочешь кончить, поработай, – говорит он. – Трахай мои пальцы.

Меня не нужно просить дважды. Я двигаюсь на его пальцах, сначала их два, потом становится три, растягивая и наполняя. Мои руки занемели от хватки, я так сильно вцепилась в матрас, тело от того, что я выгнулась неудобно, испытывает дискомфорт. Каждое мое движение усиливает этот дискомфорт, но он как бы является частью того удовольствия, которое я получаю. Удовольствие от наполненности, его командного тона и его следящих глаз, пока я трахаюсь на его пальцах, это, наверное, должно вызвать у меня стыд, но я даже близко не испытываю его. Он с жадностью смотрит на меня, я кончаю.

– О Боже! – вскрикиваю я, чувствуя себя неописуемо развращенной от своего желания, такого яростного к этому мужчине. Такое же состояние я испытывала уже очень давно.

Голая и изможденная, я залезаю на кровать и осторожно ложусь рядом с ним. Мы молчим.

– Джек, – я приподнимаюсь на локте. – Ты помнишь, что случилось в той квартире?

– Кое-что, – отвечает он, поворачивая голову и вглядываясь в меня.

– Ты помнишь, что я тебе говорила?

Его глаза поблескивают.

– Скажи еще раз, что ты говорила, и я тогда смогу сказать тебе, помню или нет, – невинно отвечает он.

Я улыбаюсь.

– Каждое слово, которое я произнесла, было правдой, – говорю я.

– Теперь же это красиво?

Я хмурюсь.

– Что красиво?

– Помнишь, ты сказала, что любовь должна быть красивой. Она красивая теперь?

Мои глаза наполняются слезами.

– Да, она просто прекрасная.

– Я рад, – тихо отвечает он. – Потому что для меня она всегда была прекрасной. Наша встреча стала магической, все сошлось – время и место. Представь себе, если бы я спустился на пару секунд позднее, а ты бы вошла на несколько секунд раньше, мы бы никогда не встретились.