Она сняла с северной стены сначала половину состава, а потом и вовсе оставила там лишь наблюдателей из числа легкораненых. Теперь на западном фасе стояло больше ста двадцати бойцов, и все равно плотности огня не хватало, чтобы остановить взбесившуюся орду.

— Пойду прогуляюсь. — Она кивнула штаб-сержанту и, подхватив автомат, побежала рысью к участку, над которым взвился тревожный красный флажок.

Легко взлетев по лесенке, она окинула взглядом поле боя и, вскинув оружие к плечу, нажала спусковую клавишу. Звонкий ахающий голос крупнокалиберного автомата, короткие злые очереди, отдающиеся толчками в мгновенно затвердевшую плечевую пластину, и пороховая гарь, пробивавшаяся даже через фильтры бронешлема, слились в одну какофонию ощущений. Она лишь отметила, как рядом встал квадратный, широкоплечий сержант Остапенко с крупнокалиберным пулеметом и Плаха, отогнавший молодого бойца с места стрелка тридцатимиллиметровой зенитной спарки.

Морда муравья, поднявшаяся от обреза стены, словно мишень, была тут же снесена короткой очередью, а вниз полетели несколько гранат, разметав подобравшуюся группу в клочья. Точку в прорыве поставил Остапенко, навалившийся на стену и буквально заливший все внизу сталью и свинцом.

— Рота, гранатометы. Дистанция сто! Огонь!

Волна осколков разметала очередную волну еще на подступах.

— Артиллерия, чего спим?

— Слишком близко. — Наводчик артдивизиона, уже понявший, что мураши вылезают в опасной близости от стены, вздохнул. — Посечет вас там.

— А иначе нас тут схарчат, как пряники. Давай, бей на дистанцию сто. Рота, бойся!

Разрывы тяжелых двухсотмиллиметровых ракет заплясали так близко, что, казалось, сейчас они накроют и стену, и людей, укрывшихся за ней, но боги войны отработали ювелирно, и осколки лишь испятнали стену и сбрили антенну у излишне любопытного солдата. Также взрывы заклепали большинство прорытых ходов, и атака практически захлебнулась.

А буквально через час вернулись штурмовые боты и причесали все, что двигалось, у стены НУРСами и дополнительно залили стометровую полосу кислотой.

Тыловики сноровисто подтянули боеприпасы и воду, а солдаты занялись вечным военным трудом — что-то нужно было подтянуть, что-то почистить или починить, а где-то уже возились санитары, оказывая первую помощь.

Алиса устало плюхнулась на раскладной стул и, благодарно кивнув сержанту, подавшему банку с холодным апельсиновым соком, с наслаждением сделала первый глоток.

— Ты как? — Незаметно подошедшая Елена положила руку на плечо Алисы и посмотрела на стену. — Прорывов не было?

— Сказано же у классика: «Души прекрасные прорывы». Вот мы и того… задушили.

— А я тут вон чего приволокла… — Елена расстегнула карман разгрузки и достала продолговатый серебристый брусок размером с кусок мыла.

— ? — Алиса вопросительно подняла брови домиком. — Кого ограбила?

— Ты не поверишь, мурашей.

— Кого? — Алиса чуть не поперхнулась соком. И перевела взгляд на представителя ученой братии, неторопливо пакующего свои приборы.

— Разрешите? — Старший лейтенант научной службы протянул руку, и Елена вложила в нее увесистый брусок.

Несколько манипуляций с какими-то устройствами, и старший лейтенант Рогов отдал брусок.

— Рений, чистота две девятки. Взяли на Южном плато?

— Да. — Елена кивнула. — Там уже целые пирамиды этого добра. Наши насчитали около двухсот тонн. Кроме того, были и платина, и даже осмий.

— Понятно. — Научник кивнул.

— А для нас, тупых вояк, не поясните? — Елена, уже снявшая бронешлем, очаровательно улыбнулась, а Алиса недовольно фыркнула.