Освобожденное мной существо я бы не назвала ни зверем, ни человеком. Больше всего оно напоминало корявый сучковатый пенек с узловатыми корнями, небольшим дуплом и парой кривых веток.

    – Ты кто? – спросила я, не надеясь на ответ.

    В пеньке вдруг прорезались две трещинки, а из них глянули блестящие черные глазки – словно ягоды паслена.

    – Корнягой зовут, – натужно проскрипел пенек. – Спасибо, вызволила. Возьми – дорогу покажу.

    – Чего ее показывать, – хмыкнула я. – Тропа сама ведет.

    Лесная тварь шевельнула корнями и без дальнейших разговоров шмыгнула под куст. Тут только я спохватилась.

    – Э, стой! Корняга!

    Пенек нехотя высунулся из-за ветки, сверкнул на меня ягодками глаз.

    – А в Каменный лес дорогу знаешь?

    – Знаю, – скрипнул Корняга.

    – Доведешь?

    – Доведу.

    Я ехала, низко пригнувшись к холке Ветра, чтобы жеребцу легче было выбирать дорогу среди ветвей, и мне было странно.

    Корнягу мы подобрали как нельзя вовремя. Вскоре после того тропа резко свернула на юг, и дальше наш путь лежал через лес по бездорожью. Проводником Корняга оказался толковым. Он пристроился у меня на плече, вцепившись своими корнями в ремень сумки, и оттуда кратко сообщал: «слева родник» или «сверни, завал».

    Странно мне было по двум причинам.

    Во-первых, я ехала по незнакомому месту в достаточно странном товариществе. Вулх в магическом ошейнике, говорящий лесной пенек и вороной жеребец, который спокойно воспринимает и одного, и другого – еще позавчера я бы фыркнула и не стала слушать, если бы мне попытались рассказать, что под Четтаном случается и такое.

    Я глянула вперед, где в красноватом сумраке леса время от времени показывалась серая спина вулха. Серьезный зверь. То-то при нашем приближении все в лесу замирает. Лишь изредка шарахнется вверх по стволу испуганная белка – и снова тишина.

    Хотя постороннему взгляду лес всегда кажется пустым. В лесу ничего не увидишь просто так, все нужно разыскивать, выслеживать – что зверя, что птицу, что затерянное жилье или тропу.

    Здесь и крылась вторая причина, по которой мне было странно. Как-то все чересчур легко складывалось.

    С первых же шагов встретить проводника, который доведет до У-Наринны… Ох, не верю! Хотя… велел же старик ничему не удивляться? Магия, мол. Да какая тут магия? Договорился, небось, загодя с этим лесным чучелом обо всем – а мне не сказал, чтобы зорче по сторонам смотрела.

    Впрочем, Корняга в проводники не навязывался. Сидел себе связанный в яме и тихо хныкал…

    Кстати, надо бы у него кое-что выяснить по этому поводу.

    – Слышь, Корняга!

    Я скосила глаза на лесовика, и чуть не плюнула. Ну и рожа! Корни топорщатся, черные глазки из трещин коры зыркают, дуплецо рта щерится в кривой ухмылке… Так, наверное, люди и начали плевать через плечо. Кто-то первый оглянулся, увидел эдакую вот нечисть и плюнул. А нечисть сгинула почему-то. Интересно, почему?

    – Что, госпожа?

    Я вовремя спохватилась, а то спросила бы Корнягу, что с ним станется, ежели на него плюнуть.