– Что, госпожа?

    Я вовремя спохватилась, а то спросила бы Корнягу, что с ним станется, ежели на него плюнуть. К джерху в задницу такие вопросы! Захочу узнать – плюну да посмотрю. А спрашивать надо о другом.

    – Кто это тебя в яму посадил?

    Тут я чуть не свалилась с коня от неожиданности. Все сучки-корешки на лесовике встали дыбом, как шерсть на спине разъяренного кота, и он трескучим шепотом проскрипел:

    – Враги!

    – Доб!.. – выдохнула я, спешно хватаясь за шею Ветра, и только потом договорила: – …рая динна-заступница!

    Ветер неодобрительно глянул на меня через плечо. Может, как и я минутой раньше – хотел плюнуть, но сдержался. Я примирительно похлопала его по холке.

    – Ну, рассказывай, Корняга, – велела я. – Может, твои враги нас вон в тех кустах поджидают?

    – Нет их там, – буркнул живой пенек.

    Он завозился у меня на плече, выбираясь повыше и расправляя корни. Потом протяжно вздохнул и заговорил.

    Говорят, в семье не без урода. Корняга давно и прочно был признан в своей семье самым что ни на есть уродом. Главным же его недостатком был рост.

    Деревья, в отличие от людей, растут всю жизнь. А корневик рождается на свет деревом.

    Дерево, которое при некотором стечении обстоятельств может когда-нибудь стать корневиком, людям хорошо знакомо и называется ведьминой гребенкой. Крона его представляет собой беспорядочную охапку колючих сучьев, в которых всегда полно застрявших клочьев звериной шерсти, птичьих перьев, принесенных ветром сухих листьев и прочего мусора. За это дерево и получило свое название. Его семена – похожие на кленовые крылатки, только колючие – звери разносят повсюду, так что растет ведьмина гребенка в самых неожиданных местах. Дерево живет нормальной растительной жизнью – ловит солнечные лучи, пьет воду, старается задушить соседнюю поросль, бездумно шелестит листвой. И все время растет.

    Наконец, через сотню-полторы кругов, ему приходит время умирать. Ствол начинает гнить и делается дуплистым, но мощные корни продолжают держаться за землю. Потом верхушка ведьминой гребенки обламывается, и от дерева остается только пень.

    Как правило, такой пень продолжает по древесному обыкновению тихо гнить, и ничего интересного с ним уже не происходит. Но иногда то, что казалось мертвым – как кажется мертвой неподвижная куколка бабочки – вдруг оказывается живым. В урочный час пень просыпается.

    Корневики не знают, почему одни деревья умирают насовсем, а другие превращаются в разумные и способные к передвижению существа. Однако было замечено, что чаще становятся корневиками те пни ведьминой гребенки, которым хорошо жилось еще в виде деревьев. Если дерево росло на богатой почве, если ему доставалось вдоволь света и сладкой подземной воды, то после смерти от него остается солидный и могучий пень. Лесное племя корневиков знает в лесу все такие пни и присматривает за ними – с тем, чтобы прийти на помощь новорожденному корневику сразу после его пробуждения.

    Появления на свет Корняги никто не ждал.

    Ведьмина гребенка, которая дала ему жизнь, была чахлым и замученным деревом, выросшим на самом краю глубокого оврага. В один из дождливых кругов сильные ливни размыли склон, и половина корней ведьминой гребенки осталась висеть в воздухе. Деревце было молодым, оно приспособилось. Только вот навсегда стало кривым и корявым, да и размерами не вышло – не на что ему было расти, все силы уходили на то, чтобы выжить.