– Может, нам тоже следует? – проговорил Гарден.

Дженет яростно замотала головой.

– Майлс прав. Это опасно. Вы же их видели.

– Я видел моих деда и дядю.

– Это уже не они, – пояснил Майлс. Взглянув в глаза Гардену, он увидел, что лишь констатировал то, что молодой человек понял и без него.

Росситер исчез в пустыне.

– Что мы будем делать? – спросил Гарден.

Майлс не знал. Он знал, чего делать нельзя, но не знал, что нужно. Изабеллу необходимо остановить. Но он не знал, как это сделать, хотя казалось преступным и безответственным просто стоять тут в ожидании озарения, вместо того чтобы предпринимать активные действия.

– Что с ним будет? – проговорила Дженет, глядя вслед ушедшему агенту ФБР.

– Надеюсь, ничего.

– Но вы так не думаете.

Майлс покачал головой. Пока Дженет не поставила его перед фактом, он не осознавал, что не надеется больше увидеть Росситера. Он даже удивился полному отсутствию собственных эмоций по этому поводу и лишний раз поразился столь причудливому повороту событий, выходящих за все разумные границы.

– Как вы думаете, куда они идут? – спросил Гарден. – Может, нам имеет смысл вызвать полицию? Я не знаю, насколько сильна эта Изабелла, но, может, ее можно одолеть? Может, если собрать большую группу и совместными усилиями... – Он недоговорил фразы. – Честно сказать, я не знаю, что делать, но, может, мы можем что-то сделать?

Майлс кивал с отсутствующим видом. Он ждал звука выстрелов. Росситер должен был уже настичь ходоков и, загнанный в угол, пустить в ход оружие.

Но стрельбы все не было, и уже начала закрадываться оптимистическая мысль о том, что агентов ФБР специально обучают поведению в таких ситуациях. Может, ему удалось незаметно сесть им на хвост. Может, он что-то понял или увидел такое, что поможет им остановить Изабеллу.

Однако надежда умерла, не родившись, как только он увидел показавшегося из-за кустов Росситера. Тот шел, волоча ноги по песку, руки бессильно свисали вдоль туловища, белые от ужаса глаза были широко распахнуты, а рот застыл в гримасе вечного изумления.

Лицо его было цвета вареного рака.

Стук сердца Майлса перешел в барабанную дробь, способную заглушить все звуки внешнего мира. Росситер выглядел так, словно все его тело было обрызгано красной краской, но по мере его приближения, по мере того, как тот начал подниматься по холму, Майлс понял, что эта краснота связана с трансформацией самой кожи – подобной исключительно сильному солнечному ожогу. Агент поднял голову и начал говорить, но звуки, исходящие изо рта, не были похожи ни на один звук, когда-либо издававшийся живым существом – человеком или животным.

Росситер достиг автомобильной площадки и начал опускаться на гравий. Ноги сами сложились в позу лотоса.

Гравий.

Голос его напоминал звук высыпаемого из кузова гравия.

Как только ягодицы Росситера коснулись земли, он замолчал. Тревожащие звуки прекратились. Росситер поднял голову к небу и... застыл.

Майлс вспомнил про горгону Медузу, которая, согласно греческому мифу, могла превратить в камень любого человека, кто посмотрит на нее.

Не это ли произошло сейчас?

Что именно увидел Росситер?

Майлс сомневался, что хочет узнать это.

Он смотрел на неподвижную фигуру агента. За спиной, со стороны дороги, послышался звук автомобильного двигателя и шорох шин.

– Кто-то приехал, – сказала Дженет. Голос ее оказался слабым и непривычно писклявым.

Майлс обернулся. Машина уже заруливала на площадку.