|
Во взгляде была толика удивления, но в основном от него исходило что-то, напоминающее опасливую алчность. Именно в эти минуты, лёжа на кровати и вдыхая запах табака, овчины и утренней тишины, Дини вспомнил, что мужчина вышел из дома, так и не дождавшись, когда мальчик закончит лечение, и в его движениях присутствовал некий сумбур, не сочетавшийся с обстановкой скорби. Дини вспомнил это, как вспоминают отрывок сна, уже забытого, казалось, навсегда. Мальчик, наконец, поднялся с кровати, для этого понадобилось изрядное усилие. Он был один в комнате. Единственное окно выходило во внутренний дворик. Дини прошёл в другую комнату, переднюю, где вчера лечил мальчика. Сейчас здесь никого не было. Дини выглянул в окно. Улица находилась близко к северо-восточным воротам Лизии, и по ней перемещались пока ещё немногочисленные прохожие. Несмотря на мягкий успокаивающий свет, Дини почувствовал тревогу. Её источник был размытым, ирреальным, но он всё-таки был. Перед внутренним взором встало лицо вчерашнего мужчины, так пристально изучавшего мальчика, но Дини не был уверен, что дело обязательно в нём. Дини чувствовал, что ужасно устал, и хотя бы на день должен отказаться от лечения кого бы то ни было. Для этого нужно было покинуть город. В противном случае нечто будет звать его, куда-то тянуть, и он лишь травмирует себя, разрываясь между потребностью в отдыхе и своим долгом. Он и так задержался в Лизии, но ведь его ждала дорога. Тем не менее, Дини понимал, что должен уйти незамеченным. Иначе он столкнётся с кем-то нежелательным. Если всё правильно сделать, этого не произойдёт. Городские ворота запирались с заката до рассвета, поэтому ночь исключалась. Возможно, это и к лучшему. Ночью бредущий в одиночестве ребёнок слишком заметен. Ранним вечером, когда с площади потянутся сотни людей, Дини пристроится к ним. Он решил, что вывернет наизнанку плащ, тем самым, изменив его цвет, и накинет капюшон. Оставалось одно - покинуть этот дом со двора. Для этого как нельзя лучше подходила комната, где он провёл ночь. Всё обдумав, Дини почувствовал, как тревога отпустила. Нужно только дождаться вечера. ГЛАВА 6 Начало преследования 1 Правитель стоял лицом к окну, созерцая восходящее солнце, и Флек, зайдя в комнату, выжидающе замер. Флек являлся не только правой рукой Правителя, но и частью его мозга, его глазами, генератором его энергии. Он был проводником между Правителем и его многочисленными поданными. И ещё Флек был двоюродным братом Правителя, хотя, конечно, добился своего положения отнюдь не благодаря подобной родственной связи. В мире, где каждый четвёртый мог оказаться твоим родственником, это практически не играло никакой роли. У Правителя имелись родственники и поближе Флека, однако это не подарило им никаких особенных преимуществ. Чего только стоил пример родного младшего брата Правителя - он был заключён в Клунс, самую строго охраняемую тюрьму Всех Заселённых Земель. Заключён сразу, стоило ему лишь выразить сомнения относительно абсолютной власти Правителя, и то, что они оба пришли в этот мир благодаря одной женщине, не явилось смягчающим фактором. Флек знал всё это, и тем значительнее было собственное достижение, превратившее его в единственного человека, кто позволял себе давать советы самому Правителю, этому современному Мессии, вознамерившемуся вытянуть человечество из бездны, в которую оно уже практически падало. И Флек был единственным, перед кем Правитель изредка проявлял нечто, что реально было характеризовать, как слабость, перед кем Правитель представал обычным человеком. |
