Он наклонился вперед на кожаном диване, нашел опору и успокоился, поднеся один конец соломинки к ноздре, а другой — к небольшой дорожке кокаина, которую я насыпал для него.

— Это долгая история, — сказал он. — Но после того, как я дезертировал с корабля в Касабланке, у меня возникла идея поехать в здешние места на поезде и посмотреть, что кругом творится.

— Тебя не похитили цыгане?

— Эти парни… Они просто задницы. Они попытались ограбить меня. Нет, я купил билет и сел на поезд, в первый класс, все мои вещи были в багажном вагоне. Я получил в свое распоряжение целое купе, едва лишь додумался подсунуть нужное количество франков нужным людям. Только поезд шел в Рабат. Я проснулся — а за окном по-прежнему был Атлантический океан! Я не успел выйти, и поезд отправился в Фес. В общем, в поезде я встретил алжирского организатора развлечений. Он устраивал местные представления, чтобы веселить туристов и все такое, но он вдобавок организовал несколько эстрадных театров в Танжере. Он собирался открыть еще два в Касабланке и один в Марракеше.

— Он предложил тебе возможность, о которой ты всегда мечтал, — догадался я. — Как ты мог отказаться? Что это было… что-то вроде негритянского номера? Одни только твои танцевальные навыки…

Он устало приподнял руку, попросив не прерывать рассказ.

— Мы пришли к соглашению. Сделка казалась мне выгодной, так как я получал в свое распоряжение театр в Марракеше. Я начал понимать, что Африка не сильно отличается от Америки. Никто не приветствовал меня, словно потерянного брата. Они только хотели знать, почему я оказался таким дураком и уехал оттуда и еще сколько бабок я с собой привез. Это больше напоминало слова Валентино, которые он сказал, вернувшись в Штаты: «Во всем мире я был героем, в Италии я просто еще один итальяшка». Здесь я просто еще один черномазый, а в Танжере это означает примерно то же, что и в Теннесси. Затем деловой партнер меня надул, завладев моей долей в компании, и я решил убраться оттуда и приехать в Марракеш, где, как я слышал, босс был почитай что настоящим черномазым и цветному джентльмену удалось бы прожить получше, чем на Севере. В общем, в итоге я наконец добрался туда — по суше, — заработав немного денег в пути. Я явился в город три месяца назад, и к тому времени у меня скопилось достаточно, чтобы открыть «Дворец кино» — там, где прежде находилась бойня на Джема-эль-Фна, неподалеку от мечети Кутубия. Все было перестроено. Поверь мне, Макс, это самый роскошный маленький театр за пределами Касабланки. Мы открылись в июне, и бизнес выстрелил. Я тебя не разыгрываю, Макс, мы могли заработать целые кучи долларов, и берберские горцы держали всех прочих ребят в стороне. Я нашел альтернативу. Поверь, «Ас среди асов» круче заклинателей змей и тысячных пересказов «Али Бабы и сорока разбойников». Местные ребята заплатят хорошие деньги, чтобы посмотреть кино. Любое кино! Черт побери, не имеет значения, что говорят муллы, они все равно туда идут. Мне требовалось только прикрывать лавочку в самые большие религиозные праздники и проверять, чтобы сеансы не совпадали со временем молитв. Пять шоу в день, с утра до ночи, семь дней в неделю, и каждый раз полный сбор. Одни и те же парни приходили снова и снова. Эти люди не поверят, что получили максимум от истории, пока не услышат ее раз сто. Они никогда не уставали от наших «промежуточников»!

Только теперь выяснилась причина роскошного приема, ожидавшего меня в городе, а также готовности, с которой паша доверил мне воплощение своих авиационных замыслов, — все это имело кое-какое отношение к деловому предприятию мистера Микса. Но почему мой старый сотрапего теперь вынужден отрабатывать долг?

— Я только не знал, что у Тами есть интересы почти во всех денежных городских делах.