Новогодний подарок не заставил себя ждать. Однажды вечером, в канун Нового года, у нас появился «Беретик» в длинном черном пальто. Памятуя неприятности, случившиеся в свое время у Моцарта, я сказал:

– Пришел черный человек заказать нам реквием.

Как оказалось, я был недалек от истины. Ему очень понравились интерьеры, которые я сделал в нашей (не могу избавиться от слова «нашей») квартире и он сообщил нам, что это теперь его квартира, она ему нравится, и что он желает здесь жить.

– I desperately need to move quickly (Мне необходимо переехать то ли отчаянно быстро, то ли страшно быстро). По закону, я могу вам дать один месяц на переселение, но, как благородный человек, я вам дам два месяца, а, может быть, еще и две недели добавлю.

Мы знали, что это неправда, что нам положено два месяца. Леночка тут же ринулась в бой, но я ее осадил – испорченные отношения ни к чему хорошему не привели бы. «Беретик» был человеком интеллигентным и творческим, но суровые реалии американского существования сделали свое дело. Я его успокоил, что мы со всем согласны. Он тут же закатал нам сумасшедшую цену на эти два месяца. После длительного торга мы пришли к терпимому решению – всего на 100 долларов больше, чем у корейца. И тут мы поняли, как мы беспомощны перед лицом частной собственности. Жаловаться было некуда, просить о помощи было негде. Где вы, райкомы и райисполкомы, где товарищеские суды? При всем желании снять новую квартиру, мы понимали, что со всем нашим имуществом, плюс картины, рамы, инструменты, мольберты, компьютеры и т. д. мы ни в какую трехкомнатную квартиру не влезем. А снять отдельный дом мы не могли – это было слишком дорого. Слава Богу, что мы купили дом два года назад, так что на улице мы бы не очутились.

Оставался один вариант: перепланировать этот дом так, чтобы нам было удобно в нем жить, и найти для Феди квартиру, которую бы он мог оплатить. Я надеялся, что за два месяца я управлюсь. В этот же вечер я нарезал из цветной бумаги квадратики, изображавшие в масштабе нашу мебель, и начал их раскладывать на планах нашего дома. Этому увлекательному занятию я посвятил целую неделю. Квадратиков было много, и они без конца терялись. Леночка утверждала, что из за моего рабочего стола только и слышалось: «Куда пропал диван?», «Опять потерялся loveseаt», «Черт подери, а где же desk?» Как ни крути, как ни верти, а три перегородки приходилось разбирать и ставить новые, менять полы, клеить обои, ставить новый кухонный punter, менять кое какую сантехнику и т. д.

С Федиными делами тоже было плохо. Landlords (хозяева) проверяли кредитную историю, а поскольку он еще расплачивался за университет, она у него была не в лучшем состоянии.

Кроме того, за эти годы он собрал большую коллекцию книг и кассет и, вообще, оброс таким количеством вещей, что в двухкомнатную квартиру он уже тоже не влезал.

Тем временем я приготовил рабочие чертежи ремонтных работ, мы собрали все объявления строительных мастеров и начали их приглашать по одному на переговоры. Результаты переговоров нас поразили – разброс цен был чудовищным, в восемь раз. По ходу дела я смотрел, как тот или иной претендент разбирается в чертежах. Первый из них сказал, что нужно начать осмотр снизу. Пройдя в бейсмент (цокольный этаж) он доверительно сообщил:

– Вы же не захотите, чтобы пол у вас был неровный, или играл. Для этого перед тем, как мы положим новую плитку, мы должны положить слой цемента, потом проложить медные трубки и опять сделать подготовку из цемента, а уже потом ложить мастику под плитку. В слове «ложить» он делал ударение на первый слог. Я тут же предложил ему пока приостановить осмотр, так как мы должны подумать насчет пола.

– Как хотите, – обиделся он, – я же вам рассказываю, как сделать лучше. Любой халтурщик вам скажет, что все очень просто, поклал плитку и все, а я хочу сделать, как делают американские мастера.