Аля помогает Наде подавать кофе. Надя в белом передничке, Аля в красивом белом с синим платье, чтобы сразу было видно, кто есть кто. На шее и в ушах у нее золотые украшения. Она приветливо здоровается с постоянными клиентами, перекидывается с ними парой-другой слов; вспыхивает, когда на пороге появляется Николай Ильич.

— А где же ваша помощница? — спрашивает мужчина, целуя Але руку.

— Отпросилась до завтра, — говорит Аля, и они, улыбаясь, смотрят друг дружке в глаза. — Вам как всегда? — Последняя фраза в ее устах звучит многозначительно.

Николай Ильич кивает. Аля идет в кухонный закуток, где астматически пыхтит старый кофейный аппарат. Николай Ильич следует за ней. Аля чувствует сзади его неровное дыхание.

Народ потихоньку расходится, и кафе пустеет. Уходит иностранец в шортах и бабочке, покрутившись по тесному зальцу и пощелкав камерой на память; уходит пожилая дама; уходит девушка в белом платье и соломенной шляпке; уходит средних лет мужчина, который так и не дождался, пока его обслужат, и не получил свой кофе…

Глава 6

Обиженная девушка

Виктория Зубарь, уволенная за кражу домработница, согласилась на встречу с Шибаевым, но сказала при этом, что не понимает, чем может помочь. О смерти Инги Федоровны она, разумеется, слышала, но на похоронах не была. Позвонила с соболезнованиями ее сестре Елене Федоровне и попросила передать соболезнования Владимиру Андреевичу.

Шибаев ожидал ее в маленьком скверике за театром. Сидел у цветущего красными цветами куста и смотрел на бьющие кверху тугие струи фонтана. Он задумался и вздрогнул, когда услышал рядом женский голос, назвавший его по имени.

Перед ним стояла невысокая девушка в джинсах и голубой футболке. Он вскочил.

— Я не опоздала? — Она села на скамейку, с улыбкой посмотрела на Шибаева. — Похоже, вы задремали.

— Не опоздали, — опомнился он. — Редко бываю в парке, даже не знал, что здесь теперь фонтан. Задумался.

Она кивнула:

— Тем более днем. Я вас слушаю, Александр.

Она продолжала смотреть на него с легкой улыбкой. У нее было худощавое лицо с острым подбородком, очень светлые голубовато-зеленые глаза и темно-русые волосы, собранные в пучок на макушке. Не красавица, но хочется оглянуться.

— Виктория… — он взглянул вопросительно, — не знаю вашего отчества.

Она рассмеялась:

— Достаточно Вита. Я еще молодая.

Шибаев невольно улыбнулся.

— Вита, у меня к вам несколько вопросов…

— Я понимаю. Вы уже знаете, что я жертва, что меня уволили за кражу, и хотите услышать всякие страшилки про хозяйку.

— Хочу, — кивнул Шибаев. — Люблю страшилки. Елена Федоровна сказала, что не верит в эту кражу.

— Елена Федоровна хорошая и человечная, она трудяга. Только в жизни таким не очень везет.

— Почему?

Она пожала плечами.

— Все тянут на себе. Ни богатого мужа, ни спонсора, надо самой вкалывать.

— Разве это плохо? Зато независимость.

— Верно, независимость. Но только когда вкалываешь, не хватает времени ни на семью, ни на себя. Сначала учеба, потом карьера, а жизнь проходит.

— Но это же ее выбор.

— Да, это ее выбор. Но иногда нет выбора, с самого старта. Нет выигрышной внешности, нет надежного плеча рядом… Да и сильный характер тоже помеха.

— Я думал, наоборот. Сильный характер помогает…

— Не всегда. Сильный характер требует результата. Диплома с отличием, престижного вуза, карьеры.