Деннер спокойно взирал на происходящее с эшафота; когда же судья произнес эти слова, горящие глаза его завращались, он заскрипел зубами и взвыл с диким отчаянием, что разнеслось в воздухе подобно воплю беснующегося безумия: «Сатана, сатана! Ты обманул меня — горе мне! Горе мне! Все кончено, кончено, все пропало!» Его снесли вниз с эшафота, он упал на землю и захрипел: «Я хочу во всем признаться! Я хочу во всем признаться!» Казнь отложили, и Деннера тоже возвратили обратно в тюрьму, где были приняты все меры к тому, чтобы он не смог совершить побег. Ненависть его охранников была лучшим оружием против хитрости его союзников.

Через несколько мгновений после того, как Андреса ввели к тюремному надсмотрщику, он уже держал в своих объятиях Джорджину. «Ах, Андрес, Андрес, — лепетала она, — наконец-то ты снова со мной, и теперь я знаю, что ты невиновен, а ведь даже я сомневалась в этом!»

Оказалось, что хотя от Джорджины и скрыли день казни, она все же, влекомая необъяснимым страхом и тревожным предчувствием, отправилась в Фулду и попала на место казни как раз тогда, когда муж ее взошел по роковой лестнице, которая вела к смерти. Купец же все это долгое время, пока шло расследование, провел в поездках по Франции и Италии, а теперь возвращался через Вену и Прагу. Случай или, скорее, Небеса пожелали, чтобы он появился на месте казни в самый решающий момент и спас несчастного Андреса от позорной смерти. Он услышал историю Андреса в гостинице, и у него сразу же возникла мысль, что Андрес мог быть тем самым участковым егерем, который два года назад получал наследство своей жены. Как только он увидел Андреса, то убедился, что предчувствие его не обмануло. Усилиями доброго купца и молодого графа фон Ваха пребывание Андреса во Франкфурте было восстановлено по часам; тем самым подтвердилась его полная невиновность и непричастность к ограблению и убийству. В конце концов и сам Деннер признался, что Андрес говорил правду об отношениях с ним, заметив только, что, видать, сам сатана его ослепил, ибо он на самом деле был уверен, что в замке фон Баха Андрес сражался на его стороне. За вынужденное участие в разграблении имения арендатора, а также за законопротивное спасение Деннера Андрес, по словам судьи, уже искупил свою вину тяжелым и длительным пребыванием в тюрьме, пытками и страхом смерти; посему он был освобожден от дальнейшего наказания и поспешил со своей Джорджиной в замок фон Ваха, где благородный граф отвел им под жилье одну из пристроек, требуя от Андреса лишь несложной егерской службы, которая была ему необходима: граф был страстный охотник. И судебные издержки тоже заплатил граф, так что наследство Андреса и Джорджины ничуть не уменьшилось.

Процесс против нечестивого Игнаца Деннера принял теперь совершенно иной оборот. Произошедшее на месте казни, казалось, совершенно преобразило его. Его насмешливая дьявольская гордыня была сломлена, а из подавленной души потоком полились признания, от которых у судей волосы становились дыбом. Деннер обвинял себя — и при этом глубоко покаялся — в союзе с сатаной, который поддерживал с самой ранней юности. Поэтому дальнейшее расследование проводилось с участием соответствующих духовных лиц. О своей прежней жизни он рассказал столько странного и необычного, что это можно бы было посчитать плодом больного воображения, однако наведение справок в Неаполе, родном, по его словам, городе, полностью все подтвердило.