За столом Полозов весело расспросил дочь Куровых об успехах в модном дизайне, дав ей при этом ряд профессиональных советов; терпеливо и внимательно выслушал престарелую тещу Сергея Владимировича, постоянно жаловавшуюся на врачей, и пообещал достать в «кремлевке» дефицитное лекарство от гипертонии; поинтересовался, что пишет работающий за рубежом сын хозяев и как поживает его семья; выпил рюмочку фирменной домашней наливочки и отведал пирога с китайским жасминовым чаем, рассказав пару занятных историй. Все остались чрезвычайно довольны.

Наконец Сергей Владимирович получил возможность увлечь гостя в кабинет покурить.

— Присаживайся, — раскрывая перед ним коробку бразильских сигар, предложил Куров. — Жалко, вчера не приехал, у меня нужные люди собирались, мог бы и вырваться на часок.

— Не мог, — обрезая кончик сигары, улыбнулся Виктор Иванович. — А ты уже поговорил?

— Естественно, — наливая коньяк, отозвался Сергей Владимирович. — Зачем тянуть? Знаешь, в нашем деле, как в той пословице: кто с ножом, тот и с мясом. Есть запись. Этот подлец притащил с собой диктофончик, но ребята вовремя раскусили его штучки. Будешь слушать?

— Обязательно, — кивнул Полозов, устраиваясь поудобнее в кресле и зажигая сигару.

Куров достал магнитофон, вставил в него кассету.

Секретов от Виктора Ивановича у Курова не было — они знали друг друга слишком давно и хорошо. К тому же Полозов раньше был женат на покойной сестре Сергея Владимировича и приходился ему родственником. Правда, овдовев, Виктор Иванович недолго оставался безутешен, но что поделать — живые должны думать о живых, и Куров не обижался на него.

Биография у Полозова была пестрая — в молодости он чуть не угодил за решетку, участвуя в аферах с трикотажем, но, проявив недюжинную изворотливость и отличное знание законов, вырвался, как он сам любил говорить, из «лап советского правосудия». Дело оказалось запутанным, с множеством привлекавшихся к уголовной ответственности лиц, но юридический консультант трикотажной фабрики Виктор Полозов — по сведениям БХСС, продавший одному из дельцов целый подпольный цех, вместе со станками и рабочими, — сумел доказать свою абсолютную непричастность к трикотажному бизнесу, отделался легким испугом и несколькими месяцами отсидки в следственном изоляторе. Этого урока ему хватило на всю жизнь — Виктор Иванович более никогда не попадал в поле зрения правоохранительных органов.

Со временем он обзавелся учеными степенями и званиями, страшно полюбил заседания и участие в работе различных комиссий, став признанным специалистом по социологическим исследованиям в экономической сфере. О его давних грехах все забыли, а многие просто не знали. Тем более что грешки пришлись на начало пятидесятых годов. Учитывая новые веяния, хитроумный Полозов на всякий случай раздобыл себе бумаги, свидетельствующие о гонениях на него в период культа личности. При первом же признаке какой-либо опасности он готовился незамедлительно представить их, отстаивая собственное «честное имя».

Истинную цену изворотливого и хитрого гостя знали, пожалуй, только Сергей Владимирович да еще два-три его ближайших подручных, пользовавшиеся особым доверием, поскольку Полозов являлся главой юридической службы в подпольной империи Курова, одним из нервных центров ее мозга.

— Как? — выключив магнитофон, поинтересовался Сергей Владимирович.

— Нормально, — бросив в пепельницу недокуренную сигару, довольно потер руки Полозов. — Ты хорошо его вел, достаточно жестко и в то же время не пережимая, чтобы не сломался.

— По твоему совету, Витя, — сделал гостю комплимент хозяин.