— Так, как и должен был вести.

— Он выглядел настороженным?

— Нет, спокойным, даже слишком спокойным, ел с аппетитом, хвалил сладости, чай, афганскую кухню. Но слушал меня внимательно, хотя тоже, как и люди Абдаллы, записывал разговор.

— Мне стало известно, что эта запись уже в Москве, более того, кто-то из России общался с Грановым по закрытому спутниковому каналу, используя спутник военной разведки.

— Значит, вскоре следует ожидать ответных действий Москвы.

Джемал ад Дин проговорил:

— Знать бы каких.

— Я думаю, что агенты российской разведки установят за мной усиленное наблюдение. Не исключено, что такой агент может быть и среди приближенных ко мне людей.

Главарь террористической организации согласился:

— Я тоже так считаю. Поэтому тебе надо вести себя аккуратно.

— Не мешало бы еще что-нибудь подбросить русской разведке.

— Согласен, но что конкретно?

— То, что заставит Москву поверить в мою ненависть к убийцам брата и семьи. Кстати, как они в Пакистане?

— И Джафар, и Заида, и дети в полном порядке. Ты просил понадежнее спрятать их, мы спрятали. Сейчас вся семья в отдельном охраняемом доме пригорода Исламабада. Джафар передает тебе привет. Кстати, думаю не лишним было бы убрать из Афганистана и твою семью.

— Я позабочусь об этом. В ближайшее время. Брату же тоже привет от меня. И пусть не обижается. Ему недолго оставаться в «покойниках».

— Джафар все прекрасно понимает.

— Русские не смогут каким-либо образом узнать, что брат и его семья живы?

— Нет. Трупы нищих были вывезены за Кайбак и сброшены в глубокий каньон, где шакалы оставили от них только черепа да крупные кости. Впрочем, в этом каньоне, кроме нищих, еще довольно много останков тех, кого мы казнили в девяносто восьмом году, там почти весь кишлак Дикар.

Хатим проговорил:

— Я не об этом, Джемал. Понятно, что в каньоне никто копаться не будет, я имею в виду участников той акции и людей, вывозивших семью Джафара.

— Это Имад и двое его людей.

— Имад, — проговорил Хатим, — Имад Хазари, Насир и Тамид.

— У тебя хорошая память.

— Не жалуюсь. Вот их-то и следует использовать как подставу русским и заодно избавиться от совершенно ненужных свидетелей.

— Что-то я плохо понимаю тебя, Мирза.

Хатим ответил:

— Ты согласился, что не мешает еще что-нибудь подбросить русской разведке в подтверждение моего отношения к талибам.

— Ну?

— Хазари со своими верными псами нам особо не нужны. Карателей в организации и без них хватает, так?

— Продолжай!

— Я должен буду их убить.

— Что? — удивился Джемал ад Дин.

— Да, Джемал, убить, и убить лично. Но не сейчас, а когда русские проявят ко мне повышенный интерес. Думаю, что если наш замысел удастся, то совсем скоро у меня состоится встреча с непосредственным представителем руководства России. Майор Гранов всего лишь пешка, он даже не резидент внешней разведки. И вот когда мне будет назначена встреча на более высоком уровне, а следовательно, установлено тотальное наблюдение, зафиксировать которое не составит труда, ты и отдашь мне Имада Хазари с его людьми. Их ликвидация и покажет русским, что на самом деле я не простил «убийц» своего брата, а только ждал момента для мести. Это сыграет в мою пользу.

— А если наоборот? В ликвидации убийц твоих родственников русские могут увидеть, что ты человек, который не видит дальше своего носа и подвержен сиюминутным эмоциям.