— Не факт, господин Хатим!

Полевой командир улыбнулся:

— Россия создала в Афганистане обширную разведывательную сеть, но не все и не всегда вашим агентам удается узнать. У меня же, поверьте, имеется достоверная информация о том, что уже на данный момент существует согласованный с американцами план эвакуации президента и других важных должностных лиц марионеточного режима. Они уйдут из страны, господин посол, не дожидаясь подхода талибов к Кабулу. И вот тогда я обрету полное право выступить в качестве руководителя сил сопротивления.

— Понятно. На какую конкретно помощь вы рассчитываете, господин Хатим?

— Пусть это решают в Москве. Но в первую очередь нам потребуется современное стрелковое оружие, бронетранспортеры, боевые машины пехоты, танки, системы залпового огня, орудия обычной артиллерии, а главное — необходимое количество боеприпасов. Присутствие же отдельных частей и соединений российской армии мы будем только приветствовать.

— Значит, вы предлагаете создание нового Cеверного альянса?

— Скорее нового северного объединенного командования силами сопротивления.

— Смелое заявление и серьезное предложение.

Хатим проговорил:

— А разве у России есть альтернатива? Или вариант какого-либо другого эффективного решения по нейтрализации угрозы со стороны талибов? Ну, разве что ракетно-ядерный удар. Но на это Москва никогда не пойдет.

— Это все, что вы хотели мне сказать? — спросил Гранов.

— В общем, да.

— В таком случае могу обещать только одно: запись нашего разговора будет сегодня же отправлена в Москву.

— Большего я от вас и не ждал. Добавлю только, если в Москве заинтересуются предложением, а я надеюсь, что заинтересуются, то я готов встретиться с представителями руководства вашей страны. В любое удобное для вас время, гарантируя полную их безопасность.

— И это будет передано. Один вопрос в заключение нашего разговора.

— Да, господин дипломат?

— Какую роль в будущем наступлении Талибан отводит «Свету веры»?

— Насколько мне известно, на начальном этапе организацию восстаний в крупных городах центра страны, включая Кабул.

— Понятно.

Майор и Мирза поднялись. Гранов поблагодарил Хатима за прием.

В 13.40 «Тойота», ведомая Хаджаром, выехала из кишлака Ак-Табаз.

Мирза Хатим посмотрел на советника и ближайшего помощника:

— Ну, каково твое впечатление от разговора, Анвар?

— Перед тем как ответить на этот вопрос, я бы посоветовал вам связаться с Абдаллой.

— А?! Прослушка. Ну, конечно же.

Хатим открыл стоявший у стены чемодан, в котором находилась спутниковая станция, набрал номер. Ему ответили незамедлительно:

— Абдалла!

— Русский уехал!

— Я в курсе. Разговор ваш записан и в ближайшее время будет передан в Пакистан, так что завтра ожидай вызова по связи Джемала или даже самого Мехсуда.

— В дополнение к моему докладу?

— Да.

— Хоп. Мне не хотелось бы, чтобы твои люди продолжали оставаться у кишлака.

— Они уже сворачивают аппаратуру и вскоре уедут от Ак-Табаза.

— Я пошлю людей проверить твои слова.

— Ты не доверяешь мне?

— А ты, Абдалла, кому-нибудь доверяешь?

— Хоп! — повторил заместитель руководителя организации «Свет веры».

Хатим отключил станцию.

Шади ответил на поставленный вопрос:

— Одно то, что представитель российской Службы внешней разведки вышел на личную встречу, внимательно выслушал вас, задавая уточняющие вопросы, говорит о заинтересованности русских в любых инициативах, которые могут помочь им обезопасить себя на случай занятия Афганистана нашими бойцами.