Двигаясь автоматически, Вера надела спортивные штаны и футболку, нацепила солнцезащитные очки и выпустила Пая на лестничную площадку. Они спустились вниз. Пусть сегодня сам побегает, а я постою тут, в тени. Хотя и в тени жарко, но хоть кожу не припекает. И попросим мы госпожу Боль немного потесниться, занимать не всю голову. Подвинуться вперед, к переносице. Так… Сожмем ее в точку. Теперь эту пульсирующую точку потихонечку, как иглу из вены, вытаскиваем. Нет-нет, госпожа Боль, мы Вас не гоним, что Вы. Просто повисите тут рядышком пока…

После холодного душа, таблетки и чая с печеньем и йогуртом боль притупилась. Пай, возбужденный прогулкой, весело носился по кухне и своим нестриженым хвостом-метелкой устраивал сквозняк.

Но ведь просто так голова у меня никогда не болит, подумала Вера. Что же на этот раз? И с кем?.. Неужели «тринадцатое чувство»? То самое, предупреждающее о неприятностях и опасностях. Оно не раз ее спасало, уводило из дурных мест, помогало избегать неблагоприятных событий. Так же «работали» предчувствия и предзнания, когда кому-то из Вериного ближнего круга грозила любая беда. Но зато весь организм реагировал на такую информацию полным разладом. Природа не забывала взять свою дань за сверхчувствительность.

Эх, хорошо бы Андрей позвонил…

Негромко зажурчал сигнал мобильного телефона.

— Здравствуй, милый, — обрадовалась Вера. — А я как раз о тебе думала.

— Доброе утро, любимая, — сказал Андрей Двинятин. — Правильно. Ты обо мне должна думать круглосуточно.

— Не получится, — улыбнулась женщина. — Тогда я буду тебе постоянно звонить. А у тебя роуминг.

Далекая от всех технических тонкостей, Вера не понимала, что такое роуминг. Он ей представлялся чем-то вроде заразной и опасной болезни. Ведь все, кто оказывался в заграничной поездке, даже в так называемом ближнем зарубежье, — например, в России или Белоруссии, — тут же предупреждали: не звони мне, у меня роуминг.

— Да черт с ним, с роумингом, — с горячностью произнес Андрей. — Я соскучился. Мяу.

— Кот. А я не соскучилась, что ли? Вот возьму, брошу все и примчусь в твою Андорру.

— Это мысль!.. Хотя ты ведь и так на следующей неделе собиралась. Визу оформила?

Вера на мгновение запнулась.

— Понимаешь, тут у меня… В общем, у подруги, Лизы Романовой, на работе проблемы. Пока не знаю…

— Ну так давай, — бодро сказал Андрей. Немного преувеличенно бодро. — Решай проблемы, а потом сразу ко мне.

Конечно, он ее никогда не упрекнет. Хотя Верино вечное стремление восстанавливать справедливость в радиусе эн километров вокруг себя могло надоесть кому угодно. Она это прекрасно понимала. Вот бывший муж, например, при словах «внеочередной пациент» или «я распутываю одну житейскую ситуацию» заводился с пол-оборота. Андрей не такой, он не одноклеточный.

— Ладно, — сказала Лученко. — А может, ты ко мне на выходные?

Теперь запнулся Двинятин.

— Понимаешь, заинька, — проникновенно выговорил он. — Работа. Труд. Пахота. Ну как тебе объяснить?..

— Да-да, — не удержалась заинька. — Это же только ты работаешь, а я так, плюшками балуюсь.

— Гм… Слушай, а я за тебя, между прочим, беспокоюсь. — Верный своей тактике менять скользкую тему, Андрей заговорил о другом. — У вас же там дикая жара. Все информационные средства в один голос кричат: караул, в Европе такого еще не было, люди мрут… И тому подобное.

— Надо же, я и не знала…

— Я тоже не очень верю.