Верная «Американка» тёрлась о причал плетёными кранцами. Здесь же слаженной шеренгой стояли и любители пейнтбола – всё такие же дисциплинированные, аж тошно смотреть.

    – Ровняйсь! Смирно! – скомандовала им Бьянка, выдержала паузу и указала рукой на пришвартованный «Бэйлайнер». – На борт. Курс на базу.

    «Бэйлайнер» отчалил первым. Выйдя за волнолом, на просторе дал полный газ и словно полетел по заливу.

    – Хорошо идёт, – похвалила Бьянка и уверенно взяла курс на Сестрорецк – до него было, если по прямой, всего несколько километров.

    Песцов, таким образом, вновь, хоть и с неожиданной стороны, приближался к Курортному району, откуда началась его странная одиссея. Он только задумался о «Кипарисе» и Вере, когда в мерный говорок дизеля вплёлся новый, быстро нарастающий звук.

    «„Крокодил“ летит». Песцов сразу вспомнил Афганистан, присмотрелся и действительно увидел МИ-24. Вертолёт стремительно сближался с «Бэйлайнером», да не просто так догонял, а заходил в атаку. Рявкнул крупнокалиберный пулемёт, выпустил длинную очередь, пули размером с огурец-корнишон вспороли дерево, пластмассу и плоть. Подбитый «Бэйлайнер» вздрогнул, накренился и начал разваливаться, а вертолёт уже разворачивался для второго захода – так, чтобы уже наверняка. Странный такой, непонятный вертолёт, застенчивый до невозможности. Ни бортового номера, ни эмблем, ни какой-либо надписи, ни хрена. Только рёв, крупный калибр и желание порвать на куски.

    – Крути назад! – заорал Песцов. – Двигай в форт, живо, двигай назад, говорю!

    Весь опыт подсказывал ему, что «крокодил» не успокоится и они будут следующими, а внутренний голос не говорил – орал: «Пора сваливать. Поглубже под землю».

    – Ну вот ещё, – усмехнулась Бьянка. В этот миг она здорово напоминала Жанну д’Арк на боевом коне и с открытым забралом. – Хорош орать, бери штурвал и дуй к берегу. – Выскочила из рубки, схватила свой рюкзачок и вытащила из него коробку, ту самую, добытую в Агалатово. – Полный вперёд!

    – Слушаюсь, капитан. – Песцов перехватил штурвал, начал примечать ориентиры на берегу, но, конечно, не удержался, глянул через плечо, что же там такое в коробочке. Стоимостью в миллион. И разочарованно вздохнул. Всего-то осколок зеркала размером в ладонь.

    – Я тебе, сволочь, полетаю!.. – прошипела Бьянка.

    Примерилась и поставила зеркальце так, что в нем отразились небо, утренние облачка и стремительно приближавшийся вертолет. Крохотная винтокрылая смерть на зеркальной поверхности, маленькая мушка цеце, жалящая наповал… Вот бы щёлкнуть по ней, придавить ногтем!

    К полному изумлению Песцова, Бьянка так и сделала. Ткнула наманикюренным пальцем в отражение вертолёта. И сейчас же настоящий вертолёт словно врезался в стену. Страшная сила швырнула его вниз, вывернула наизнанку и с неотвратимостью смерча увлекла на дно. От Песцова не укрылось, что падал он явно быстрей, чем вроде бы диктуется гравитацией.

    Вот она, сила изящно очерченного женского мизинца…

    – Никому не говори, – подмигнула Бьянка, – всё равно не поверят. – Убрала зеркальце и сунула палец в рот. – Вот чёрт, порезалась о винт… Право руля, на песок! Перебьёмся без швартовки, не бояре.

    Да уж, не бояре. «Американка» с разгону вылетела на мелководье, проутюжила камыши и, судорожно взревев мотором, выскочила из воды.