—   Да, это их братья, — подтвердил Самед. — Их мать — моя кормилица. Это что-то значит, не правда ли? Мы вскормлены одним молоком. Они воевали в Карабахе под руководством полковни­ка Сулейманова, воевали храбро, он их наградил, а потом предал. И они выбросили его ордена! — Его голос зазвенел от обиды за своих людей.

—    Я верю вам, — сказал Витя, не меняясь в лице, хотя я видел, что тирада Самеда произвела на него впечатление. — Я тоже полагаю, что уборщица, которая здесь работает, нас не выдаст. Но проговориться может.

—   Хотите, чтобы мы ее убрали? — спросил Самед.

—   Безусловно, — кивнул Витя.

—   Ты в своем уме? — спросил я его.

—   Я неточно выразился, — сказал он. — Уб­рали туда, куда она сама хотела бы убраться. Я говорю о городе Коломне, что под Москвой. Там вы купите ей однокомнатную квартиру. И чем быстрее, тем лучше. Это одно из наших условий.

Самед помедлил, испытующе глядя на Витю, потом мотнул головой.

—    Ну вы даете! — сказал он вполне по-мос­ковски. — Считайте, что она уже там. — Все ус­ловия или будут еще?

—   Конечно, все, — поспешил я.

—   Посмотрим, — уклончиво ответил Витя. — Хорошо бы нам машину.

—   Она уже стоит возле гостиницы, — сказал Самед. — Вот ключи.

Солонин входил в роль моего начальника, и было видно, что ему это нравилось. Просто та­щился от сознания, что может покомандовать. А я-то полагал, что скромнее курсанта у меня в свое время не было.

—   Теперь хотелось бы взглянуть на дело, если это возможно, — сказал я.

Самед поморщился, переглянулся со своими ребятами. Те ему кивнули: сделаем.

—    Вы же понимаете, что поскольку вам при­дется вести негласное расследование, то и ника­ких контактов с официальным следствием быть не должно. Ночью мы постараемся... — Самед посмотрел на юношу, стоявшего к нему ближе других, — я правильно понял тебя, Маггерам? Ночью мы постараемся снять ксерокопию с того, что они в прокуратуре успели накопать. Хотя я уверен, что они только заметают следы.

—   Хоть бы немного информации, — попро­сил я. — Куда и в какое время направлялся похи­щенный? Кто мог знать его маршрут следования? И сколько вообще прошло с тех пор дней?

—  Не знаю, — пожал Самед своими круглыми плечами. — Я в это время был в Москве.

—    Но вы рассказывали мне о некоторых по­дробностях... — напомнил я.

—   Да, да. Две «девятки» и белая «вольво», — вспомнил он. — Но это мне самому рассказали. И, вы правы, создалось впечатление, что моего троюродного брата на площади Ахундова ждали.

—   Еще вопрос, — сказал я. — Могу я пользо­ваться услугами вашей криминалистической ла­боратории? Хотя бы через вашего человека, кото­рый мне должен позвонить. Новруз Али-заде, если не ошибаюсь...

Самед задумался.

—    Не думаю. Вернее сказать, не знаю, на кого там можно будет положиться... Единственное, что могу обещать, — ваши материалы будут до­ставляться для экспертизы в Москву и обрабаты­ваться в ваших лабораториях в первую очередь. По коммерческой цене. Об этом еще нет догово­ренности, но считайте, что она уже есть. Что еще?

—   Чеченцы, — сказал Солонин. — Я слышал, они у вас вольготно себя чувствуют?

—   Мне тоже это не нравится, — вздохнул Самед. — Но такова реальность.