Мазин хотел запротестовать, но Филин покачал головой:

— Это великолепный армянский коньяк, и когда-нибудь в старости вы пожалеете, что отказались от него. Так зачем же предаваться сожалениям?

Он наполнил рюмки:

— За ваш успех, Игорь Николаевич! Когда вы пришли сюда впервые, скажу откровенно, вы мне не очень показались. Но сейчас я вижу: вы можете разобраться. Раскопать этакие авгиевы конюшни! Желаю вам от души успеха!

Они выпили.

— Между нами, выше Устинова живет редактор стенгазеты Коломийцев. И могу сказать уверенно: подозревайте любого, даже меня, но не тратьте время на Коломийцева. Если бы этот человек нашел полмиллиона на улице, он отнес бы деньги в стол находок. Это честнейший и наивнейший чудак. Да его все знают. Ведущий общественник…

— На меня он тоже произвел впечатление безобидное, однако…

— Всякое случается? Деньги исчезли бесследно, а чудес не бывает? Я уже говорил: сидящие в комнате, на мой взгляд, вне подозрений, как жена Цезаря. Даже Зайцев, которого я, по совести говоря, недолюбливаю.

— Почему?

— Затрудняюсь ответить. С ним знакома моя жена. Они вместе учились в автошколе. Он очень неряшлив. А у меня патологическая брезгливость к неряхам. Впрочем, скорее, во мне говорит естественная ревность старого мужа к молодому человеку.

Зазвонил телефон.

— Профессор Филин слушает. Ты, Диночка? Здесь? Хочешь подняться? Как тебе сказать… — Он прикрыл трубку ладонью и пояснил Игорю: — Моя жена. Она уезжает сегодня…

Игорь привстал:

— Я понимаю.

— Сидите! Мы подвезем вас. Моя машина в гараже, внизу… Диночка, — сказал профессор в трубку, — я жду тебя… Ах, не одна? Кто? Борис? Очень приятно. Здесь как раз его коллега, Игорь Николаевич.

Мазин удивился:

— Сосновский?

— Да, они встретились с Дианой Тимофеевной.

Они действительно встретились, причем в такой момент, когда Борису этого хотелось меньше всего.

— Что вы поглаживаете мою машину, как любимую девушку? — услышал он и вздрогнул, хотя никакой подозрительности в голосе Дианы не было. Говорила она весело и громко, покачивая сумкой с покупками.

— Диана Тимофеевна? Здравствуйте! Отличная машина и в превосходной форме. Завидую, потому что в душе автомобилист. «И вместо сердца — пламенный мотор», как сказал поэт, — замельтешил Сосновский, стараясь оправиться от смущения.

— Да что вы здесь делаете?

Вопрос был не из легких. Хорошо хоть парень, возившийся со скатом, отошел от дверей. Боб вспомнил, что Мазин собирался сегодня в институт.

— Жду приятеля.

— Или приятельницу? — засмеялась Диана. — Смотрите, донесу на вас Юленьке.

— Ну что вы! Моя репутация известна… — Игривый тон всегда выручал Сосновского. — Где-то здесь должен быть Игорь Мазин. Мы вместе работаем и меня послали…

Бросив пакеты на сиденье машины, Диана прошла в вестибюль и позвонила Филину. Борис, соображая помаленьку, стоял рядом.

— Боря, вам повезло. Ваш друг сидит у Валентина Викентьевича. Поехали!

Она направилась к лифту, а Сосновскому ничего не оставалось, как следовать за ней.

Тем временем Игорь испытывал смущение другого рода. Ему хотелось собственными глазами взглянуть на жену профессора, но початая бутылка стояла на столе, и Филин не собирался ее убирать. «Не нужно было пить», — ругал себя Мазин, представляя, как Боб красочно опишет его «падение».

Невдалеке прошумел лифт, хлопнула дверь и прозвучали шаги.