Мысли Антона Степановича были прерваны спустившейся на первый этаж дочерью. Марийка, подавшаяся в отца огромным ростом и наличием лишнего веса, была еще в пижаме, но уже при боевой раскраске, выглядя на все двадцать лет.

– Ты почему еще не одета? – строго поинтересовался Антон Степанович.

Марийка только презрительно фыркнула.

– Потому что некому заниматься моим воспитанием. Ни отец, ни мачеха дома не ночуют.

Антон Степанович, уже шагнувший в сторону столовой, откуда доносились упоительные запахи свежей яичницы с беконом и тостов с клюквенным джемом, тут же остановился и обернулся к дочери.

– Инга не ночевала дома?

– Не-а!

Марийка обогнала его и первой вошла в столовую, где помощница по хозяйству Анна уже накрывала стол к завтраку. Антон Степанович проследовал за ней, задумчиво покусывая нижнюю губу. Это он мог позволить себе не ночевать дома, ссылаясь на срочные дела и затянувшиеся совещания, но Инге подобное поведение запрещалось, и она об этом прекрасно знала, никогда не позволяя себе нарушать правила.

– Куда она ушла? – поинтересовался он одновременно у дочери и прислуги.

Обе покачали головами, но если Анна – немного виновато, как будто лично не уследила за хозяйкой, то Марийку определенно веселила ситуация.

– Видимо, моя новая мамочка решила взять пример с папочки и тоже найти себе молоденького мужа.

Несносная девчонка! Никакого воспитания! Антон Степанович с силой стукнул кулаком по столу, так что на нем подпрыгнули расставленные тарелки. Анна вздрогнула, и даже Марийка насупилась.

– Ты что себе позволяешь?!

– А что такого? – надулась дочь. – Это же правда. Инка моложе тебя на двадцать четыре года, ты думал, она вечно с тобой будет? Ты небось уже и в постели не тот…

– Молчать! – рявкнул Антон Степанович, вскакивая из-за стола, что с его комплекцией сделать оказалось непросто, пришлось упереться раскрытыми ладонями в столешницу. – Вон в свою комнату! И сотри с лица эту краску, ты не индеец и не проститутка!

Марийка вскочила со стула гораздо резвее, несколько секунд сверлила отца рассерженным взглядом, как будто собиралась что-то сказать, но затем рванула с места, пролетев мимо со скоростью реактивного самолета.

– Ты бы счета проверил, может, она еще и обобрала тебя! – донеслось из прихожей, а по паркету застучали пятки: Марийка поднималась по лестнице.

Антон Степанович опустился обратно на стул, тяжело дыша и прижимая руку к внезапно заколовшему сердцу. Второй рукой он ослабил узел галстука и посмотрел на застывшую столбом Анну.

– Ну, чего стоишь? – рявкнул он, но из-за боли в сердце и усталости от бессонной ночи получилось скорее жалобно. – Клади завтрак.

Анна кивнула и тут же принялась накладывать яичницу из сковороды в тарелку, добавляя побольше бекона, как любил Антон Степанович. Он поморщился, видя скворчащую горку жирного сала с прожилками мяса. Вкусно, зараза, но вредно. Где уж тут за молоденькими учительницами ухлестывать, не помереть бы. И доктор ему все время пеняет, и Инга…

Мысли о жене снова испортили настроение, уже было пошедшее вверх от вида и запаха жареных яиц.