— Я совсем забыла о вашей травме, — поспешно извинилась она. — Я могу сесть у вас за спиной.

Ну да, и обвить его своими длинными ногами, потому что иначе она упадет, и прижаться грудью к его спине.

— Оставайтесь на месте. — Так или иначе, он был обречен на пытку. — Ехать нам еще долго, уже темнеет. Я не хочу всю дорогу волноваться о том, как бы вы не упали с лошади.

Хорошо все-таки, что завтра она уезжает. Завтра, завтра, завтра.

Глава 3

Энн не могла расслабиться. Тело мужа буквально обволакивало ее. И ехали они не на какой-то несчастной забитой кляче, а на огромном и могучем жеребце, под стать своему хозяину.

Она не знала, как себя вести. Таких людей, как Айден, она никогда прежде не встречала. Он не был ни галантным, ни эрудированным, ни слабым, но зато мужественности ему было не занимать. Он не имел ничего общего с человеком, изображенным на миниатюре. На носу, выглядевшем таким прямым и аристократическим на портрете, обнаружилась легкая горбинка. Очевидно, этот нос ломали и, возможно, даже не раз. Характер и годы сделали черты его лица тверже. Особенно подчеркивала это густая борода, в которой застряли частички краски.

Как ни старалась, она не могла представить его в Лондоне. Такой человек, как он, никогда не станет делать себе завивку гофре или носить накрахмаленный воротничок. Он играл по незнакомым ей правилам. Слишком прямолинейный, дерзкий и крайне эксцентричный: вот слова, которыми она могла его описать.

И этот бред о женитьбе по любви — какая чушь! Неужто он действительно считал ее такой наивной?

— Вы что-то сказали? — спросил он ее своим низким голосом.

— Что?

Он сердито на нее взглянул.

— Вы что-то сказали. Вы ко мне обращались?

— Нет-нет, — поспешно запротестовала Энн. Ей стало стыдно оттого, что он услышал, как она говорит сама с собой. Она вся сникла.

Судя по его виду, он хотел что-то сказать, но затем передумал.

Путь они продолжали молча. От мерного стука копыт ее начато клонить в сон. Теперь она понимала, почему он настаивал на том, чтобы она села впереди, — и она все больше привыкала находиться так близко к нему. Более того, ей было приятно ощущать тепло его тела.

Здесь, на севере, дни были длиннее, но час уже был поздний, и, наконец, серебряный серп луны взошел на небе. Они догнали Дикона и Хью на дороге, тянущейся вдоль побережья, той самой, по которой Энн ехала с Тоддом, когда лошади учуяли дикую кошку. Сейчас все казалось таким умиротворенным.

Энн не давала себе уснуть, взвешивая в уме возможные варианты.

Возможно, уйти от него — не самое плохое решение. Смерть Тодда заставила ее задуматься о том, не был ли их брак обречен с самого начала. Она прикинула, что Айден мог иметь в виду под «приличной компенсацией». Ей нужно было не так уж много — купить свой собственный дом.

В детстве, когда она никак не могла угомониться и уснуть, мама убаюкивала ее игрой, в которой они строили свой собственный замок. У ее матери было богатое воображение. Они с Энн наполняли его такими необходимыми вещами, как каменные стены, разноцветный подвесной орнамент, крепостной ров и спальни для отца, для матери и для нее самой. И, конечно же, изобилие еды на столах, чтобы на всех хватало.

Так они вдвоем и лежали, плотно прижавшись друг к другу, на узкой кушетке Энн, мечтали и загадывали желания, пока у девочки не начинали слипаться глаза и она, наконец, не засыпала. Такие ночи стали самыми счастливыми воспоминаниями ее детства.

Позже, после того как погибли ее родители, она продолжала играть в эту игру в надежде спастись от одиночества.

Но это было уже не то. Она могла построить замок в уме, и это помогало ей заснуть, но игра не могла вернуть ей отца с матерью.