Его волосы были все еще спутаны после сна. На щеках и подбородке за ночь проступила щетина. Она сама не ожидала, что станет так бурно на него реагировать… Особенно когда он приподнял за подбородок ее голову, чтобы лучше видеть лицо. Он легонько провел пальцами по пульсирующей жилке у нее на шее.

«Только бы не заметил, как сильно бьется сердце», — промелькнуло у нее в голове.

— У вас будет синяк. Сейчас там красное пятно, но краснота быстро сойдет. — Он отпустил ее голову и сел рядом на кровать. — Что могут подумать в Лондоне, увидев это?

Она ничего не ответила. Да и что она могла сказать — что не вернется в Лондон? Ей надоело повторять это снова и снова. Сейчас ей больше всего хотелось знать другое — почему он мог оставаться спокойным, находясь рядом с ней, в то время как его близость сводила ее с ума? Она не была уверена, что хочет услышать ответ на этот вопрос.

— Это же ваше?

Он поднял ее желтую кашемировую шаль и протянул ей.

Она была так расстроена, что ему не терпится поскорее выпроводить ее из комнаты, что молча взяла шаль, даже не взглянув на него. Она поднялась с кровати. Он встал вместе с ней, но отступил на шаг назад.

— Надеюсь, вы не сильно пострадали? — с беспокойством спросил он, неверно истолковав ее молчание.

— Со мной все в порядке, — ответила она, поплотнее укутываясь в шаль.

Прозвучало это резче, чем она сама хотела. Он отошел еще дальше и повернулся к ней спиной, чтобы взять рубашку, висевшую на спинке кровати. С деланной непринужденностью он заметил:

— Энн, вы произвели на меня впечатление. То, что вы сделали с Кельвином, — это просто невероятно.

«Вы произвели на меня впечатление». Так сухо, так безлично. Но в то же время, чего еще она ожидала? «Чего-то большего», — шепнуло ей воображение.

— Спасибо, — ответила она как можно более нейтральным тоном. — Схожу-ка я на кухню, посмотрю, как там дела. — Она уже собиралась как можно скорее вылететь из комнаты, как вдруг кое-что вспомнила. Лучше она скажет ему сама, прежде чем он узнает об этом от Дикона. — Я наняла миссис Мак-Эван к нам поваром.

— Хорошо. Делайте то, что считаете нужным.

Вежливо, отстраненно, корректно.

— Благодарю.

Она наконец-то вырвалась из комнаты и перевела дыхание, лишь сбежав по ступенькам в большой зал.

На секунду она прислонилась спиной к каменной стене.

Энн была не так уж и наивна, чтобы не понимать, что с ней происходит. В прошлом ее часто влекло к мужчинам, но ни один из них не оказывал на нее такого воздействия, как Айден. Сердце ее до сих пор билось, как бешеное, после того как она полежала под ним на кровати… Она была сама не своя, даже голова немного кружилась… Кроме того, ее ужасно злили его упрямство, его холодность. Все-таки она была ему не какой-то незнакомкой, а законной женой.

И она чувствовала, что влюбляется в него.

Любовь… Не так она себе это представляла. Колокола не зазвенели. Птички не запели. Ворота в рай не распахнулись.

Вместо этого любовь украдкой проникла через защитные ограждения, завладела ее сердцем раньше, чем Энн поняла, что оно в опасности.

Она уставилась на обручальное кольцо у себя на пальце. С тех пор как епископ его надел, она так ни разу его и не сняла. И теперь уже никогда не снимет.

После этого мимолетного озарения ее жизнь изменилась самым неожиданным образом… Она до сих пор не могла определить, насколько все изменилось. Оглушенная, она прошла на кухню.

Миссис Мак-Эван с дочерью занимались готовкой.