– Ну ты охамел! – рассмеялся в ответ майор. – У тебя хоть сахар есть?

– Так точно!

– Хорошо, иду.

Пока майор шел по коридору, Виктор затолкал свою дорожную сумку с вещами под стол – Крысько еще не знал, что лейтенант этим вечером едет в Москву.

21

Ник сам удивился живучести своего немецкого. Вроде и учил давно, а на вокзале Берлин Зоопарк сумел не только спросить в «информации», когда и откуда уходит поезд на Кобленц, но даже понял ответ длинновязого парня в скучно синей униформе с биркой на груди, на которой значились его имя и фамилия.

– Ну че? – спросил Сергей Сахно, стоявший с двумя чемоданами в трех метрах от справочной будки.

– Вторая платформа, третий путь. Поезд через полчаса.

Мимо прокатил свою желтую тележку уборщик вокзального мусора, одетый в свободный комбинезон и тоже с биркой на груди.

Ник проводил его взглядом. Его посетило ощущение легкой отмороженности – словно был он водолазом, опущенным в подводное царство, где и мир был другим, и рыбы – невиданными. Вот вот те, что сверху, дернут за шланг, по которому воздух идет, и вытащат его обратно, наверх…

«Нет, сразу не вытащат, – подумал в ответ на свои ощущения Ник. – В лучшем случае через месяц два. А за эти месяц два еще неизвестно, что произойдет…»

– Ну че, поперли? – спросил Сахно, уставившись с ухмылкой на Ника. – Ты что, первый раз за бугром? Неужто в ответственные загранкомандировки раньше не посылали?

– В Африке был, – проговорился Ник и тут же внутренне собрался, напрягся, прогоняя ощущения водолаза. – Пошли, – обернулся он к Сахно.

Поезд до Кобленца был сидячим. Обычная электричка. Только очень чистая и сиденья, как диваны.

Через каждые полчаса по проходу проезжала тележка с чаем кофе и разными закусками.

Когда она проехала в очередной раз, Сахно повернулся к Нику и пристально посмотрел ему в глаза.

– Знаешь, я хоть и люблю выпить, но не слепой же! Ты от своего дружка в Польше не только паспорта получил. Он тебе еще два конверта дал. Наверно, с деньгами? – Сахно улыбнулся.

– Наверно.

– А два потому, что один – для меня? Да?

– В Кобленце дам, – сухо пообещал Ник, представив, как Сахно начнет тратить свои дойчмарки.

– Да мне раньше и не надо, – удовлетворенно проговорил Сергей, вытащил из нагрудного кармана джинсовой куртки три паспорта – два красных и один синий, движением картежника развеерил их и снова хитро посмотрел на Ника.

– Так мы с тобой теперь братья югославы? Сербы, значит…

Он развернул синий паспорт и прочитал вслух: «Иво Сахнич, родился 12 июля 1959 года».

– Слушай, откуда у твоих друзей мое фото? И дата рождения правильная… Вот только с местом рождения… – И он покачал головой. – Что я, мудак, чтобы в Сараево родиться? А тебя как по паспорту?

– Нико Ценский…

– Че это за фамилия? Таких югославов не бывает!

– Это моя настоящая фамилия.

– По блату оставили? Чего ж ты за меня словечко не замолвил? А все таки, что это у тебя за фамилия? Еврейская?

– В Югославии – еврейская, а я – русский.

– Фамилия – еврейская, а он – русский. – Сахно усмехнулся и отвернулся. Проводил взглядом высокую молодую немку, толкавшую по проходу очередную тележку с едой и напитками. – Слушай, у нас же еще две «Зубровки» и вино, – задумчиво произнес он.

– Потом, в Кобленце…

– А колбасу мы доели?

– Нет, в купе оставили…

– Но на немецкую колбасу у нас денег хватит?

– Хватит.