Теперь в постель. Ноги уже не держат.

Но прежде чем уснуть еще с час соображаю, что делать с сестрой. Каким образом ее навещать. Я то рассчитывала на свободу передвижения, однако с завтрашнего дня моей персональной тенью станет бородатый амбал. Надо будет потом как то незаметно убедить Игнашевского в том, что я не нуждаюсь в круглосуточном присмотре. Ну, а пока придется изыскивать возможности, уличать моменты. Это хорошо, что я смогу продолжать учиться. Уж на лекциях и семинарах бородач со мной сидеть не будет.

Засыпаю все равно с тяжелым сердцем. И сны снятся жуткие. В каждом вижу подонка над собой, чувствую боль, кожей ощущаю его зубы, плачу, пытаюсь вырваться, сбежать, но бесполезно. И просыпаюсь в холодном поту аж за два часа до будильника.

Игра уже началась, увы… Игнашевский попытается меня сломать, подчинить, благо, способов у него для этого много, один изощреннее другого. Но, а я постараюсь не сломаться и уж точно не подчинюсь ему. Роль сыграю, но в душу не пущу. Ни за что не пущу.

И пока пытаюсь настроить себя на нужный лад, срабатывает будильник. Пора! Через час прибудет амбал, чтобы отвезти меня в дом монстра.

Геворг является минута в минуту. Встречаю я его на пороге и только сталкиваюсь с бородачом взглядом, как сердце ухает и плавно перекочевывает в пятки, туда же стекает и моя храбрость. Жуткий тип, молчаливый, все время хмурый и как филин, отвечающий на любой вопрос «угу» или «у у». Пока ехали вчера из клиники, я насчитала пятнадцать этих его «угу». И все они были ответом на вопросы, куда именно филин Геворг будет меня сопровождать. Оказалось, практически всюду, за исключением занятий.

Монобровый силач разом берет все мои сумки, затем я закрываю квартиру, и, мысленно перекрестившись, иду за бугаем к лифту. Не хочу ехать к Игнашевскому, всем своим существом не хочу, так и скребется внутри желание порвать договор да отослать кусочки с филином его хозяину. Может, рискнуть? Ведь если я переступлю порог дома изверга, обратного пути уже не будет. Да, я расписалась, но денег не получала, а значит, сделка еще не свершилась. Боже, это невыносимо! Просто невыносимо! Тут страхи начинают атаковать со всех сторон. А вдруг Игнашевский найдет микрокамеру? Вдруг решит перелопатить все мои вещи? Вдруг с порога потащит в койку, где возьмет силой? Вдруг вообще окажется, что он конченый псих насильник и живодер?

– Вам, может, воды купить? – выдает целую фразу бородатый, что мигом возвращает меня в реальность. – Бледновато выглядите.

– Нет, – мотаю головой, – мне бы просто на воздух.

– Хорошо, – выпускает из машины, но и сам выходит следом. Неужели боится, что сбегу?

– Тут сквер есть недалеко. Если вы не против, я бы прошлась.

– Хорошо, минут пятнадцать в запасе у нас есть.

Мы устремляемся в сторону сквера. И смотримся наверно так нелепо, так странно. По крайней мере, взгляды прохожих полностью подтверждают мои предположения.

Минут пять бродим в полной тишине. Я все борюсь со своим желанием расторгнуть договор, а точнее, порвать, ну, а Геворг просто идет рядом, рассматривая с задумчивым видом осенние клены и березы. Вдруг раздается звонок его сотового.

– Да, – отвечает тут же, и я сразу догадываюсь, кто завис на другом конце провода. – Да, Ян Александрович. В сквере. Нет. Хорошо, – затем передает смартфон мне, – прошу.

Ох, как бы сейчас бросить телефон куда подальше, да убежать.

– Алло, – стараюсь, чтобы голос звучал спокойно.

– «В каком ты еще сквере? Ты должна быть в машине и уже ехать в направлении моего дома»

– Я еще не решила, – и после этих слов повисает тишина, опасная тишина.

– «Прости, что ты не решила? – раздается спустя минуту»

– Не решила, нужно ли мне это все.