— Всю жизнь безвольной шестеркой, — пробормотал Кирилл. — Задрало. Даже ботан вроде тебя… сверху вниз смотрит. Не хочу больше.

— Слушай, не хочешь, так не делай, — нервно ответил Дима. — Не обязательно же для этого выигрывать, ты что?!

— Дурак… Обязательно. Иначе кто я такой?

— Охреневший придурок, — пробормотал Дима.

Он схватил рацию и сунул ее в руку Кирилла. Содрогнулся от прикосновения к липкой холодной коже.

— Ну, давай! — прошипел он. Кирилл отмахнулся. Дима схватил его за мосластое запястье, попытался силой впихнуть передатчик в вялую ладонь.

— Отстань, а? — Кирилл сжал кулаки и для надежности сдавил их коленями. — Дай отлежаться спокойно. Не собираюсь я помирать. А попить не осталось?

Дима вздохнул.

— Пароль скажешь? — безнадежно спросил он.

— Нет, конечно… Слышь, — Кирилл подергал его за рукав. — Дай попить, а?

Дима отодвинулся, вцепился руками в волосы. Кирилл убивал себя из-за упрямства, из-за того, что надеялся на друга, а тот в это время безмятежно рыбачил. Дима представил, что будет дальше, и его охватил почти животный ужас.

— Мы так и будем смотреть и ничего не делать? — спросила незаметно подошедшая Лера. Дима быстро взглянул на нее, и девушка отвела глаза. По впалым щекам прокатились жел­ваки.

— Ты готова вызвать помощь вместо него?

Лера закусила губу. Глаза ее блестели от слез, но она лишь решительно замотала головой.

— Если он не хочет, то почему мы должны ради него от всего отказаться? — Она стиснула руки, перекручивая, выламывая пальцы. — Но неужели… я не знаю… хоть что-нибудь!

— Я знаю, где взять пресную воду, — не выдержал Дима. — Да не смотри так! Немного. И грязная она, но хоть что-то.

Тащить с собой целых четыре пятилитровые емкости казалось Диме глупым оптимизмом, но он не захотел расстраивать Леру заранее. Балансируя пустыми бутылками, они пробирались вдоль каменистого берега на запад: Дима не был уверен, что сумеет выйти к пересохшей реке напрямую через джунгли. Да и рисковать лишний раз не стоило. Диму передергивало всякий раз, когда он вспоминал, как слепо и бездумно продирался сквозь заросли. Ему просто повезло, что он остался цел и невредим. Повторять этот номер, да еще и вдвоем, не стоило.

Через двадцать минут валуны, усеивающие берег, расступились, и перед Димой и Лерой распахнулся узкий залив, плавно переходящий в речное русло. Дима решительно свернул, и они двинулись вглубь острова. Идти стало легко: дно реки было выложено, словно ступенями, широкими каменными плитами. Лишь изредка путь преграждали отдельные крупные валуны или трещины между камнями. Вмятины в базальте, похожие то ли на отпечатки чьих-то кошмарно тяжелых ног, то ли на следы гигантской ложки, были плотно забиты листвой и мусором. На дне их еще оставалась влага, но под солнечными лучами стоялая вода превратилась в подобие густой темно-коричневой микстуры, покрытой радужной пленкой. Над каждым из этих маленьких болотцев кружились плотные облачка мелкой мошкары.

— Это пить нельзя, — категорически сказала Лера, заглянув в очередное углубление. — Это не вода, это соевый соус какой-то.

Ее и без того резкие черты, казалось, еще больше заострились от разочарования и подступающего страха. Дима хотел было утешительно похлопать Леру по плечу, но девушка посмотрела на него, как на нашкодившего первоклашку, и рука опустилась сама собой.

— Надо идти дальше, — сказал Дима. — Выше русло сужается, там много тени. Еще вчера там были неплохие лужи.