— А ты и не нарушишь. Спасение жизни и здоровья не считается нарушением закона. Ты будешь меня лечить.

Вурд усмехнулся, улыбка получилась горькая и одновременно злая.

— Хорошо княжич, давайте сделаем это, — согласился Якоб, потом добавил: — Не знаю, чем вам так задолжала моя госпожа, но то, о чем она просила меня, явно указывает на то, что долг этот немалый.

Я уклончиво пожал плечами, а после взглядом начал искать подходящее место, где бы вурд смог без свидетелей провести свой ритуал. И здесь в элитном секторе вряд ли такое место найдется. К тому же времени до дуэли оставалось немного, а нам еще нужно было доехать до технического сектора.

— Значит так, — сказал я, — сейчас мы отправимся в технический сектор. Там как раз полным-полно мест, где мы бы могли спрятаться. Сколько времени уйдет на ритуал?

— Полчаса не меньше, — вурд поморщился, взглянув на часы.

— Не успеваем, — от досады скривился я.

— Но мы все равно можем попробовать, — указав взглядом на тропинку и намекая, что тогда лучше нам отправляться сейчас, сказал Якоб.

Мы поспешили к стоянке, где можно было нанять водителя. Я выбрал первый попавшийся тетраход, сейчас было далеко не до условностей. Водителем был хитроватый мужичок с седыми пышными усам, и кажется, в этом наряде он меня не узнал. Правда, вурду с его фактурой, нарядом и манерами было сложно не заметить. Но мы ему заплатили наперёд, да еще и сверху докинули, и он лишних вопросов задавать не стал.

Прибыли мы на место за пятнадцать минут до назначенного времени. Григанского и Быстрицкого здесь еще не было, но что-то мне подсказывало, что они вскоре явятся. И нам раньше времени с ними было встречаться не к чему.

Здесь неподалёку от пустыря находилась старая водонапорная башня, которую давным-давно не использовали, но почему-то не снесли. Как я и полагал, она оказалась заперта, но замок был простой, а не магический и справиться с ним не составило труда. Здесь мы с Якобом и спрятались.

Вурд с удивительным хладнокровием наблюдал за мной, пока я снимал куртку и закатывал рукав. Он кровосос с немалым стажем и самообладание на уровне. Молодые в буквальном смысле начинают трястись, предвкушая скорое утоление никогда непроходящей жажды крови. У Якоба же только возбуждённо поблескивали глаза в полумраке и выступили едва заметные тонкие как иглы клыки.

Я решительно протянул ему запястье, он судорожно облизнул губы и вопросительно уставился на меня.

— Вы должны дать свое позволение.

— Ах, да, — опомнился я, — я разрешаю, вурд Якоб, ты можешь пить мою кровь. При этом ты не нарушишь закона, так как делаешь это во благо спасения моего здоровья.

Это позволение не простая формальность, в случае если начнутся какие-либо разбирательства, вурд под зельем правды перескажет мои слова.

Дождавшись моего позволения, Якоб поднес указательный палец к моему запястью, его губы шевелились, но заклинание, которое он произносил, невозможно было расслышать. Я почувствовал, как мои вены на запястье задрожали, будто кто-то их дергал за невидимые ниточки. А затем я почувствовал в них нечто холодное, но при этом жгучее как крапива. Там, где был палец Якоб вены начали темнеть, он призывал порченую кровь.

Через несколько мгновений все вены от локтя и до кончиков пальцев почернели и начали невыносимо жечь. И когда это жар внутри стал настолько невыносим, что я едва не отдернул руку, Якоб вонзился клыками в мое запястье. Я сразу же почувствовал облегчение.

Жжение ослабевало, но Якоб, припавший к моей руке, рычал от боли и то и дело отстранялся и отплевывался, стараясь выплюнуть как можно больше моей порченой крови.

Где-то вдалеке со стороны пустыря я услышал голоса. Донёсся злой смех Борислава и глупое ржание Деграуна. И барона зачем-то еще притащили. В его присутствии никакой необходимости не было.