Отец весело улыбнулся, кивнул, мол, лаборатория будет и, прибавив скорости, устремился к замаячившему впереди Воронову Гнезду.

Глава 7/1

Старая лаборатория деда находилась на первом этаже в западной башне поместья и была давненько закрыта. Прислугу отец туда не пускал, заперев на ключ дверь сразу после смерти деда, видимо опасаясь, что туда забреду я.

Я надеялся, что там найдутся необходимые ингредиенты для экспериментов, но, к сожалению, у меня было недостаточно алхимических элементов и заготовок для создания артефактов.

То, что я нашел не в счет: из нескольких баночек эфирных масел и пары кристаллов светоносной ойры, можно сделать разве что очень пахучий светильник. Были там еще и какие-то порошки неизвестного назначения, но их я решил не трогать. Очевидно они остались после неудачных дедовых экспериментов.

Поэтому пришлось выклянчить у отца денег на то, чтобы после школы зайти в алхимическую лавку и пополнить запасы. Редкие ингредиенты мне там конечно же не продадут, зато я знал, где их раздобыть — в лаборатории Святослава наверняка должны быть, бабуля очень надеялась, что он будет работать дома. И я твёрдо намерился нагрянуть в гости к бабуле и Святику после школы, а заодно и обчистить лабораторию дядюшки лентяя, который наверняка с тех пор, как вернулся с обязательной службы, больше не занимался алхимией.

После ужина мы отправились с отцом снова в воронятню. Как и в прошлый раз я довел Гарыча до жилища Царя, где он меня уже ждал, а после передал управление вороном отцу. Мы сумели передать и деньги, и договориться о том, что жилые капсулы будут, но позже. Теперь от нас требовалось только передать мертвую ойру человеку Царя и ждать, когда зелье будет готово.

Так как мой дальнейший вечер был свободен, а пока что создавать зелья и артефакты у меня не выйдет, я решил посвятить время хронологии событий по Метрополии. Весь вечер просидел у себя в комнате, просматривал газеты, выписывал даты в большую тетрадь.

В основном «Славийский вестник» освещал захватнические миссии Метрополии: напали на такое-то княжество, захватили такое-то графство, объявили колонией. Иногда писали о том, что случилось со знатью захваченного государства.

Кому повезло, успевали бежать в Славию до того, как метрополийские войска захватывали территории, но многие не могли оставить свои земли, бросить народ, который, кстати, зачастую их и предавал. Многих аристократов казнили, а родовые древа всегда сжигали. Но сами массалийцы родовыми чарами не брезговали, у них имелось двенадцать родовых древ, которые они называли просто древами силы, так как получить силу мог любой гражданин Массалии.

Были такие, которые подстроились, прогибались под захватчиков. Согласившись отречься от титулов и рода, они получали статус гражданина Массалии. По сути массалийцы имели те же привилегии, что и аристократы: они жили в достатке в самом богатом городе мира, имели право голосовать, а также получали безусловное содержание. Всю эту богатую жизнь, разумеется, им обеспечивали колонии простой народ, который был практически в статусе рабов.

Но для многих родовых чародеев отказаться от рода было настолько вопиюще нестерпимым, что смерть казалась не такой уж плохой участью. Отказаться от рода считалось равносильно как отказаться от родителей или от собственных детей.

Метрополия свои захватнические мисси называла освободительными. Освобождали они народ от гнета аристократов, от родовых чар. В большинстве случаев народ с радостью принимал освободителей, ведь Метрополия предлагала свою прогрессивную политику, где все равны, где есть возможность социальных лестниц, заманивала справедливым распределением ресурсов, которое делало всех одинаково бедными. Колонии хоть и считались свободными: имели право выбирать власть, регулировать внутренние вопросы самостоятельно, осуществлять торговлю между колониями, но зависимость от диктатуры Массалии была колоссальна.