Иди. Собирай. Вещи. Вы переезжаете в отель.

–  Гевин,  –  одновременно  с  Пейдж  бормочем  мы,  –  мы  не  можем  позволить  себе

остановиться в «Парагоне»! Ты с ума сошел?

– Об этом не беспокойтесь, – отвечает он низким зловещим голосом, от которого у

меня  волоски  на  руках  встают  дыбом.  Я  видела  сосредоточенного  Гевина,  видела

напряженного  Гевина,  черт,  да  я  видела  Гевина  на  пике  оргазма.  Но  никогда  не  видела

такого яростного и полного решимости Гевина. В воздухе витают насыщенные не-шути-со-

мной вибрации.

– А как же Грэхем? – уточняю я. – Он не будет возражать, если мы займем номер?

– С Грэхемом я сам разберусь. Иди собирай свое барахло, чтобы я мог вытащить тебя

из  этой  адской  дыры.  –  Его  последнее  заявление  прерывается  глухим  ударом  в  стену, которую мы делим с Толстяком Альбертом и Фелицией, за которым следуют ее стоны, а он

начинает  быстро  похрюкивать.  Гевин  прибывает  в  ужасе.  –  У  тебя  три  минуты,  отсчет

пошел.

– Стоит ли ему сказать, что к тому времени все закончится? – хихикая, шепчет Пейдж, пока мы расходимся по своим комнатам собирать вещи.

– Нет, пусть выяснит сам. Поверить не могу, что мы покидаем такое райское местечко.

Я буду скучать по нему.

Мы обе смеемся, шагая в свои комнаты.

– А я не буду, – отвечает Пейдж.

Через три минуты с сумками мы вальсируем обратно в гостиную как раз в тот момент, когда Толстяк Альберт издает пронзительный визг.

– Господи, спасибо! – вздыхает Гевин. – Давайте убираться отсюда.

Мы  с  Пейдж  смотрим  друг  на  друга  с  широкими  улыбками,  прежде  чем

поворачиваемся к стене и кричим:

– Пока, Фелиция.

Потом выбегаем за дверь.Глава 25.  Гевин –  А  после  из  ее  носа  вылетел  кусочек  пудинга  прямо  на  открытку  от  Рональда

Халграма в честь Дня Святого Валентина. Бедняга часами вырезал и приклеивал сердечки

из  фольги  ради  Нелл,  а  взамен  она  развесила  по  ним  сопли,  –  с  истерическим  хохотом

рассказывает Пейдж, сидя на заднем сиденье моей машины, в приступе смеха шлепая по

коленям.

–  Думаю,  этого  достаточно,  –  выплевывает  Пенелопа,  явно  недовольная  длинным

языком Пейдж.

Я хихикаю, за что удостаиваюсь презрительного взгляда от Пенелопы.

– Что? Забавно же. – Невинно пожимаю плечами.

– Ничего смешного. Я болела и не вовремя чихнула. У меня тогда была аллергия на

пыльцу, а Рональд был симпатягой. Я взяла и испортила проделанную им большую работу.

Я  тянусь  к  ее  руке,  но  она  отказывает  мне  в  своем  тепле.  Беглым  взглядом

демонстрирую ей, что пренебрежение ко мне недопустимо.

– Пенелопа, дай мне руку, если не хочешь, чтобы я остановил машину и отшлепал

тебя на глазах у твоей подруги.

– Ты не станешь этого делать,  – закипает она.

Я включаю поворотник и начинаю съезжать с дороги.

– Испытай меня.