— Неееет.

— Да! — Я протыкаю вилкой пирог и беру еще кусок. — Грэхем Ларсон входит, грудь

раздувается от собственной важности, в аскотском галстуке...

— Аскотском? Что за идиот.

—  Да.  От  него  несет  деньгами.  Готова  поспорить,  что  он  жжет  костры  из налички

просто для прикола. Не удивлюсь, если он также подтирается деньгами.

— Я знаю этого мужчину, — говорит Пейдж отдаленным тоном. Я слишком увязла в

своей ситуации, чтобы даже расспросить ее об их знакомстве. — Что сказал Грэхем?

—  Рада,  что  ты  спросила,  потому  что  Грэхем  был  в  смятении,  почему  его  новую

официантку обучает игрок в покер, у которого нет на это права.

— О нет. — Ее лицо мрачнеет.

— О да, — я киваю, еще раз откусывая. — Высокомерный ублюдок солгал мне, позвав

меня  по  неизвестной  причине,  а  Грэхем  подловил  его.  Меня  выгнали  из  помещения  и

отправили домой.

— Тебя уволили? — паника отражается в чертах ее лица.

— Нет,  не  уволили. Но чертовски  уверена, что  не произвела хорошее впечатление.

Ведь рука Гевина была под моей юбкой, когда Грэхем вошел. Что он мог подумать?

Пейдж пожимает плечами.

— Что ты как все официантки на Стрип. Выступаешь объектом желания озабоченного

мужчины.  По  крайней  мере,  твой  озабоченный  мужчина  Гевин  Сент.  Уверена,  что

женщины продали бы свой правый сосок за шанс его обслуживать.

— Наверное, — я вздыхаю. — Тем не менее, почему он провернул подобное?

— Может, ты ему нравишься.

Я  фыркаю,  из-за  чего  взбитый  крем  вылетает  из  моего  носа.  Быстрым  движением

прикрываю молочные сопли от туристов.

—  Ни  в  коем  случае  я  не  нравлюсь  этому  мужчине.  Для  него  это  просто  какая-то

извращенная игра.

— Но что  если правда нравишься?  — Пейдж  — постоянный романтик.  — Тебе не

хочется узнать, каково будет провести с ним ночь? Ты видела, как он щелкает фишками.

Держу пари, он проделывает невероятные штуки этими пальцами.

Тепло спиралью поднимается по моей спине от мысли, как Гевин проводит пальцами

по моему бедру. Я могу ненавидеть мужчину, но не могу лгать о том, как его интенсивные

взгляды интригуют меня, или как его загадочные глаза заставляют меня хотеть побольше о

нем узнать.

Я вытряхиваю мысли из своей головы.

— Не имеет значения. Я не могу его вынести. Он просто большой... придурок! — я не

могу  придумать  термин  лучше  на  этот  момент.  Нанизывая  еще  пирога  на  вилку, спрашиваю: — Ты его сделала?

—  Да.  Он  предназначался  для  моих  сегодняшних  клиентов.  Но  вместо  пирога  они

будут есть фрукты с йогуртом.

— Вау, отстойно для них, — отвечаю я, не чувствуя ни капли раскаяния. Все равно

мне этот пирог нужнее, чем им.***Дерьмо.  Я  нервничаю.  Почему  я  так  чертовски  нервничаю  просто  от  мысли  снова

увидеть Гевина Сента? Он мне даже не нравится.

Нет,  это  преуменьшение.