Когда сошли мы с моста и двинулись по Восточному Арбору, я увидела двух уличных артистов. Они не работали, а сидели на коврике, парень и девушка, и жевали чипсы, которые доставали из фунтика, лежащего на гитаре с тремя порванными струнами.

Несмотря на свою недавнюю готовность встретить прежних знакомых, я колебалась. Потому что это были Джейсон и Медея.

Однажды, год назад, они уже этим занимались. Идея была такова. Джейсон пел, причем довольно плохо, а Медея обходила толпу с тарелкой, если набиралось хоть несколько человек без всякого слуха, а чаще просто стояла среди прохожих. И между делом залезала в карманы. Наконец, ее на этом поймали. Оба были несовершеннолетними, но отцу пришлось заплатить солидный штраф.

— Что случилось? — спросил Сильвер, почувствовав, как я замедлила шаг.

— Я их знаю и не люблю.

Когда мы заговорили, Джейсон поднял глаза и посмотрел прямо на меня. На лице было написано изумление. Он легонько пихнул локтем Медею. Теперь две пары глаз уставились на меня почти с одинаковым выражением. Обойти их было никак нельзя. Знали ли они про Сильвера? Про нас с Сильвером? Или нет?

— Привет, Джейн, — сказала Медея.

— Привет, Джейн, — сказал Джейсон.

Я взглянула на них и промедлила с ответом, держась за руку Сильвера эта сильная рука была мне поддержкой в любой ситуации.

— Привет, — ответила я. И сразу невозмутимо: — Разве мы знакомы?

Джейсон засмеялся.

— По-моему, да.

— По-моему, тоже, — проговорила Медея. — Тебя зовут Джейн, не так ли?

— Выбеленные волосы тебе весьма идут, — сказал Джейсон. — И диета пошла на пользу. Мать знает?

Значит, им не сказали, что я ушла из Чез-Стратоса. Или они…

— Хорошо провели вечер? — задала я вежливый вопрос.

— Лохов хватало, — отозвалась Медея.

Джейсон ухмыльнулся. Эта ухмылка относилась не к Сильверу. Вдруг его губы дрогнули.

Я взглянула на Сильвера. Таким я его еще не видела: лицо, как металлическая маска, глаза горят, непроницаемые, грозные. Опять переключение схем.

— Кто этот шикарный дружок-актер? — спросил Джейсон, и его голос прозвучал далеко не так уверенно, как обычно. — Или просто записной остряк?

— А мать знает? — повторила Медея. Я не нашлась, что ответить, а Сильвер сказал им учтиво, но в то же время убийственным тоном:

— Вы только что уронили кусок чипса в корпус вашей гитары: ни тому, ни другому это на пользу не пойдет.

— О, спасибо за заботу, — проговорил Джейсон.

— Лично мне не нравится серебряный грим, — сказала Медея. — Это для какой пьесы? Или вы сейчас без работы? Должно быть, вам приятно было повстречать Джейн.

— Да, Джейн очень богата, не так ли? — снова заговорил Джейсон.

— Да и мы, конечно, тоже. Но мы не водим дружбы с безработными актерами.

— Но Джейн такая тряпка, — сказала Медея.

— К счастью для вас, — это уже Джейсон.

Они замолчали, высказав все, что думали по этому поводу.

Мне было наплевать на них, но все же это было ужасно. Я не смотрела на Сильвера. На запястье я чувствовала жесткий вышитый обшлаг его рубашки, которую мы купили три дня назад. Нам следовало просто повернуться и уйти, но Сильвер считал иначе.

Вдруг я увидела, что происходит с Джейсоном и Медеей, и была этим заворожена. Они корчились, буквально физически корчились, не сводя с него своих маленьких твердых глаз, скользя ими по нему. Лицо Медеи страшно пожелтело, а сожженные солнцем глаза Джейсона стали совсем красными.