Всякий раз, когда ее охватывало подобное чувство, она начинала метаться по комнате и не могла успокоиться, пока Нэш не возвращался домой. Вернувшись, он обнимал ее, уговаривал, объяснял, что все это пустые страхи. Прижавшись щекой к его груди, слушая мощный стук его сердца, она постепенно успокаивалась.

Внизу хлопнула дверь. Шаги приближаются.

Нэш…

Он все выдержал. Он выжил, у него хватило мужества. Он был ее героем.

Слегка запыхавшийся после подъема по лестнице, Нэш застал Сару за работой. Он залюбовался тонким, хрупким запястьем, занесенным над чертежным столом. Вот она опустила руку, и он услыхал тихий скрип карандаша по бумаге.

Она была босиком, с голыми ногами, в легком ситцевом сарафане с юбкой “солнце-клеш”, волнами ложившейся вокруг нее. Наклонив голову, Сара полностью сосредоточилась на своем рисунке. Блестящие темные волосы, разделенные на две части на затылке, обнажали фарфорово-белую шею. Нэш подошел ближе и прижался губами к этой манящей белизне. Он глубоко вдохнул запах гардении, впитавшийся в ее волосы. До него донесся ее тихий вздох.

Она положила карандаш и выпрямилась, пока он обнимал ее, прижимаясь грудью к ее спине. Нэш опустил подбородок ей на плечо, чтобы рассмотреть рисунок. Каждый ее рисунок поражал его, каждый следующий был лучше предыдущего.

— Это потрясающе.

— Думаешь, Харли это одобрит?

В ее голосе чувствовалась затаенная гордость, словно она сама любовалась делом своих рук: на рисунке была изображена инопланетянка, обменивающаяся кулинарными рецептами с “первой леди” Америки.

Нэш обхватил ладонями ее слегка округлившийся живот:

— Харли будет в восторге.

На прошлой неделе она разбудила его среди ночи, чтобы он почувствовал, как впервые зашевелился их ребенок. Это событие потрясло его. И он заплакал.

Теперь Нэш снова поцеловал ее, на этот раз чуть ниже уха. Сара обхватила себя руками поверх его рук и, откинувшись назад, прижалась к нему. Сейчас она выглядела здоровой и умиротворенной. Она прибавила в весе, ее кожа светилась. Она месяцами не брала в рот спиртного, а из всех таблеток принимала только витамины, прописанные ей доктором.

Для этого ей пришлось проделать долгий и нелегкий путь. Они вместе прошли через трудные времена. Порой Нэш начинал опасаться, что Саре нужен вовсе не он, а совершенно другой человек. Было время, когда она рыдала, а он беспомощно обнимал ее и укачивал на руках, как ребенка.

Но его любовь к ней была сильна — так сильна, что ему даже становилось страшно.

— Я должен поговорить с тобой…

Нэш надеялся, что ему удастся не выдать свое волнение, но напряженность прорвалась в его голосе, и он тут же почувствовал, как Сара насторожилась, напряглась в ожидании.

Он долго готовился к этому разговору, не зная, как к нему приступить, не зная, как она к этому отнесется.

— Давай поженимся.

Он никогда не заговаривал об этом раньше — не хотел загонять ее в угол, не хотел рисковать, пугать ее. Но в последнее время он много об этом думал: ведь они ждали ребенка!

Если бы кто-то сказал ему, пока он жил на улицах Чикаго, что через четыре года он будет ждать рождения ребенка, что он будет счастлив, Нэш только посмеялся бы в ответ.

Он так и не примирился с потерей дочери и знал, что не примирится никогда, как и Сара не сможет забыть о том, что ей пришлось пережить с Айви. Но они оба научились с этим жить, и с каждым днем им становилось все легче. Теперь он обнаружил, что готов вернуться к традиционному образу жизни.

К семейной жизни.

Но для нее это означало бы брак с бывшим арестантом. С уголовником. А у их ребенка будет отец-уголовник.