– Старший лейтенант медицинской службы.

    – Значит, будешь капитаном, – заключил щедрый Фермер.

    – Военврач 3-го ранга, – поправил его я.

    – Нехай третьего. Итак, на чём мы остановились?

    – На партизанщине, Саша. Поскольку некоторые из нас обладают недюжинными познаниями в таком благодарном деле как диверсии и саботаж… – я кивнул в сторону отцов-командиров, – то создание инструкторского центра было бы весьма кошерным делом. Вопрос в том, как нам нарыть полномочия из центра, и где найти партизан.

    – На последнее мы можем сержанта этого напрячь. Я его уже вербанул… – лениво протянул Бродяга.

    Хм, немудрено, майор (а по отставке и подполковник) из «Каскада» с тридцатилетней выслугой и сопливый сержант из райотдела. Вы бы на кого ставки делали?

    – А пока предлагаю перенести операционную базу на смолокурню. Она тут в паре километров. И потренироваться на кошечках.

    – В смысле? – спросил командир.

    – Устроить пару диверсий на дорогах и наведаться в село за жрачкой. Пока немцы всё не вымели и полицаев не организовали. Тем более что части народа надо пообтесаться.

    Сказано – сделано! Великая, всё-таки вещь – дисциплина! Есть цель, есть приказ и переживания и рефлексии посланы, куда подальше… Плакать будем позже… Ох будем…

    * * *

    Пока готовился обед, и собирались вещи, я подошёл к Бродяге, с целью выяснить некоторую несуразность.

    – Шур, а Шур, слушай, а ты не узнавал у мента нашего, что это он в одиночку по лесам с архивом мотался?

    – Да ему предписание мобилизационное пришло, а его на отделе бросили. Щенок он ещё. Я его поспрошал плотненько. Дескать, не много ли на себя, сержант, берёте. Ну, он и хрупнул. Говорит, мол, в удостоверении «НКВД» написано, а в тонкости мало кто лез. Не до них было. Они же в «котле», почитай, две недели сидели. А начальство ноги сделало. Не всё, конечно. Пацанчик чуть не плакал, когда рассказывал. Сквозь людей, суки, на машинах уезжали. Да только немцы к тому моменту уже многие дороги перекрыли, и фальшивые блокпосты поставили, для отлова советско-партийных руководителей. Да и наши с такими бегунками сильно не церемонились.

    – Понятненько. А как тебе мальчик показался?

    – Сосунок. Он в органы по комсомольскому набору попал. Образованный – семилетку закончил. А его – из Питера, да в Мухосранск. Сержантом в райотдел. Правда, как я понял, он парнишка толковый. Ну, будем посмотреть. …

    Через полчаса, когда достархан был накрыт, а шмотки упакованы, сержанта сменил отобедавший Казачина, а Дымов был усажен «поснедать чем бог послал».

    – Давай, Лёша, рубай в темпе! – подбодрил его Док.

    – Что? – не понял Дымов – Что вы сказали, товарищ… – он замялся, не зная как назвать неизвестного ему пока собеседника…

    – Военврач третьего ранга – без запинки оттарабанил Серёга.

    – Я не понял, товарищ военврач третьего ранга…

    – Я рекомендовал вам, товарищ сержант, немедленно приступить к приёму пищи, и делать это, с максимально возможной, для вашей физической кондиции, скорости! – да уж, нашему Доку палец в рот не клади!

    – Понял вас, товарищ военврач третьего ранга!

    – Ну-ну, ты уж не тянись так, сержант, – вступил в разговор я, – нам ещё бог весть, сколько по лесам ползать.