– … видите ли, Лида, мне, как человеку, тонко понимающему прекрасное, всегда было интересно, отчего же женщины, особенно такие молодые и красивые как вы, иногда пренебрегают косметикой? Ведь умелое использование современных достижений в области косметологии…

    – Эй, Док, тут ботокс не толкнёшь – спросу нету! – бесцеремонно прервал я Серёгу. – Не хочешь ли полюбоваться на мускулистое мужское б е е е дро? – последние слова я произнёс наигранно-жеманно.

    – Тьфу, на тебя, протиивный! – в том же тоне ответил Док. – Развели педерастию в команде! – но, видимо вспомнив, что рядом присутствует человек, совершенно не знакомый с нашим казарменно-интеллигентским юмором поменял тональность:

    – Лилия, тьфу, Лидия, не могли бы вы погулять минут десять, пока я буду товарища страшного лейтенанта пользовать… – проглоченные последние слова явно указывали на то, что Серёга хотел грубо пошутить, но в последнюю секунду одумался.

    – Но, товарищ военврач 3-го ранга, вы же обещали мне показать, как за ранеными ухаживать! – в голосе Лиды послышалась нешуточная обида.

    – Что, Эскулап, съел? – язвительно спросил я, – Давай, обучай молодое поколение!

    Я приспустил штаны, и Сергей сноровисто смотал бинт с ноги. Рана выглядела неплохо, воспаление практически прошло и, как заверил меня наш врач, если всё пойдёт в том же духе – недельки через две я смогу нормально ходить. По мнению Дока, причиной, воспаления стали мелкие частицы дерева и свинца, оставшиеся в ране после того, как я сам вытащил картечину. Если бы не последовавшее за этим многочасовое ралли, ничего бы страшного не случилось, но из-за нагрузки и микрочастиц рана воспалилась, и я был в полушаге от гангрены.

    – Пугаешь что ли? – спросил я, посмотрев на Дока.

    – Ни разу, – совершенно серьёзно ответил он. – Это там, на… полигоне после травмы или ранения – сразу покой, «скорая» и больница. А здесь любая фигня может к серьёзным последствиям привести. Так то! – и он принялся бинтовать мою ногу.

    Поблагодарив Дока, и натянув штаны, я отправился на поиски Тотена, с которым хотел договориться об уроках немецкого. Этот пробел в образовании здорово огорчал меня.

    * * *

    Следующие четыре дня были для меня, скажем прямо, скучными. Ребята мотались по окрестностям в поисках взрывчатки, как «зайцы дюраселл», я же сидел в лагере. Тренировал бойцов, возился с железками, отсыпался и пытался учить немецкий.

    Надо сказать, что шестнадцатого числа вечером состоялся первый сеанс связи с Большой Землёй. Ничего конкретного нам не передали, а вся радиограмма выглядела так. Гончар Рыси.

    Для подтверждения личности необходима встреча. Информацию, требующую немедленной передачи, можете передавать напрямую согласно имеющейся у вас сетке. Гончар.

    Прочитав это послание, Фермер выматерился и посмотрел на Бродягу:

    – Они что, издеваются? Какая, к чертям собачьим, встреча? С кем?

    – Да что ты завёлся? Встреча, скорее всего, с местным резидентом, – попытался успокоить командира Шура.

    – И как мы на эту встречу пойдём?

    – А зачем нам ходить? Инфо мы и так сливать можем, а в объятья к своим предшественникам я, честно говоря, не рвусь. Даже если справки, подписанные самим Гиммлером, о том, что мы не немцы, принесём – кишки, всё равно вытащат.

    – Тох, Люк, а вы как думаете?

    – Я бы на ту сторону не торопился… – ответил Люк.