– А я – Окунев Антон.

    – Очень приятно, товарищ старший лейтенант госбезопасности.

    – Николай, ты что? Мы же познакомились. Обращайся по имени, сейчас можно.

    – Слушаюсь

    – А скажи ка мне, Коля, вы с лейтенантом всю дорогу шли?

    – Нет, только в сарае встретились. Два дня назад.

    – А откуда знаешь, что он из Ломжи?

    – Он сам сказал. И удостоверение показывал. Он из особого отдела 6-ой кавдивизии, а она в Ломже как раз стояла. А вы что, сомневаетесь?

    – Нет, просто интересуюсь. Ладно, хватит лясы точить. Пора идти, а то до темноты не дойдём. Когда мы сержантом подошли к остальным, я спросил у лейтенанта:

    – Товарищ лейтенант, вы сами идти сможете? Тот утвердительно кивнул головой.

    – Ну и отлично. Ещё две минуты отдыха, и вперёд.

    – Товарищ старший лейтенант госбезопасности, а у вас табачку не найдется? А то очень курить хочется, – спросил боец с подбитым глазом.

    – Сейчас посмотрю, – уходя в деревню, я оставил Тотену пачку сигарет, ту самую – с обрезанными фильтрами.

    Алик всё понял на лету, поэтому кинул мне две сигареты. Я протянул одну бойцу:

    – Только трофейные есть.

    – Ничего, и такие пойдут.

    Я, прикурив свою сигарету от спички, вначале хотел отдать коробок окруженцу, но вовремя вспомнил, что надпись «Череповец. ФЭСКО, Россия» на коробке может вызвать ненужные вопросы. Поэтому я протянул ему горящую сигарету, чтобы он прикурил «от ствола».

    – Товарищ старший лейтенант, или как вас там? – внезапно раздался за моей спиной голос. И одновременно щелкнул предохранитель «мосинки». «Ну, еж твою!» – только и подумал я, покосившись через плечо.

    Неугомонный гэбэшник стоял у меня за спиной метрах в двух, а мой ППД висел у меня на плече, и добраться до него не было никакой возможности. Ну, почти никакой.

    – В чём дело, лейтенант? – как можно более спокойно спросил я.

    – Предъявите ваши документы!

    – Лейтенант, ты совсем на голову больной, или это приступ? Какие на задании в тылу врага документы?

    – Я ещё раз требую вас предъявить документы. В противном случае я буду вынужден вас арестовать своей властью.

    Бойцы недоумевающе смотрели на нас. Тотен, конечно, пришёл бы мне на помощь, но он поставил свою винтовку вместе с остальными стволами к дереву, у которого сидел.

    – Вот скажи мне, лейтенант, а где твоя бдительность была, когда двадцать втрого числа диверсы из «Бранденбурга» командиров стреляли и штабы взрывали. – Решил я использовать своё «попаданское послезнание».

    Тот болезненно скривил лицо, но ничего не ответил. Я же продолжал переть буром:

    – Молчишь? А сейчас, когда тебя из дерьма вытащили, решил свою власть и строгость перед бойцами показать? Ну, давай, валяй.

    – Я ещё раз требую…

    – А не пошел бы ты! «Шпалой» сверкаешь, а ума нету!

    – Прекратите оскорблять сотрудника госбезопасности! Немедленно предъявите документы!

    – Щаз, разбежался об стену – ничего, кроме как тянуть время, аккуратно, кончиками пальцев, вытягивая из кобуры ТТ, мне не оставалось.