|
Но эти-то понятно, это здесь так, а вот толпа в «Министри оф Саунд» в Лондоне или любом другом клубе за границей уже другая, имеет более вменяемый вид, но ведь и там тоже тоска… Музыка гремела, диджей, придерживая одной рукой наушник, другой размахивал, сохраняя глубокомысленное выражение лица, полуприкрыв глаза. Девицы на круглых тумбочках в костюмах стюардесс секс-авиалиний извивались в каком-то одном и том же танце уже, наверное, десятую композицию подряд. Их потом заменят другие, и ближе к двум ночи они начнут поливать друг друга минералкой и делать вид, что целуются. Славка стоял почти в центре танцпола в какой-то тяжелой прострации. Весь мир у его ног. Он вернулся сегодня из Вены, где заключил очень хороший контракт, а еще играл в гольф. Здесь тоже хотят научится играть в гольф и в поло, но им еще нужно до конца разобраться с боулингом. Боулинг — в этом слове столько жлоб-гламура… У представителей среднего класса считается хорошим тоном, делясь воспоминаниями о выходных, сообщить, что были в боулинге. Хотя ведь совсем недавно в Москве долларовые миллионеры назначали встречи в «Макдоналдсе».
А вот и его подружка Оля — лицо как лилия, удивительно длинная шея, длинные руки, прямые темные волосы, лицо умное, потому что присутствует немножко самоиронии, смотрит на него из-за квадратных плеч какого-то иностранца. Она — как бы сливки общества, свободная художница, но на самом деле проститутка. Стробоскопы лупят, крутятся вьюгой неоновые блики, но ее глаз, неотрывно смотрящий на него призывно-насмешливо, не исчезает никуда. Славка вернулся из Вены, где был в общем-то верен своей женщине. Хорошей женщине, которую он обидел сегодня совершенно зря. То есть обидел он ее намного раньше, но об этом потом… Какие-то люди, успешные и красивые, как демоны, извиваясь в полумраке, проскальзывали мимо, касаясь приветственными жестами, улыбаясь довольными улыбками и даже, кажется, чавкая (усиливая аналогию с рекламой американской жвачки). — Хеллоу, кроссавчег! Есть такая уж совсем инопланетная категория молодых, здоровых и успешных людей. Они эрудированны, у них прекрасные манеры и большое будущее — это Дети. «Золотая молодежь» уже не в тему, видятся какие-то раздолбайского вида стиляги. Они же, эти новые выросшие Дети, вполне скромны, просты и приятны в общении, у них есть обязанности, как учеба, например, они читают модные книги, знают, кто такие оба Мураками (вернее трое — есть еще и плавучее кафе недалеко от «Ривера»), Павич с Бегбедером, Дмитрий Быков, Алексей Иванов, и любят мюзиклы вроде «Чикаго». Дэн был именно таким мальчиком — в джинсах, пиджачке, со шнурочком на шее, волосы уложены в «Де Санж» и милый такой, открытый, приветливый. Истинные интеллигенты, Дети благородных кровей, имеющие положение в обществе и достаток от рождения, а не в результате постельных интриг, презирают спесивых, не умеющих социализироваться нуворишей своего же возраста, хотя дружат с ними и целуются при встрече. — Дэн, мне нужен фен. Они отошли к одной из барных стоек. Дэн рассеянно улыбался, глядя куда-то в толпу на знакомых. В одной руке огромный бокал мохито, в другой (кажется, все-таки с маникюром) — сигарета. — Тебе? — и улыбается, улыбается и машет, блин. Еще они любят ходить в кино, отдыхая от мюзиклов и Мураками. На мультики. — Мне. Единицу. — Единица — это много для тебя, Славик. Он залпом выпил синий, в стопочке «камикадзе». — Давай единицу. Все с тем же беспечным выражением лица Дэн извлек откуда-то и, особо не спеша, сунул ему пакетик с порошком. — Двести двадцать пять гривен, тебе, как другу. Славка сунул ему три сотни и пошел в туалет. Один грамм барбитуратного фена нужно размять каким-то твердым предметом, например кредиткой. |
