— А доверенность?

— Не взял… Думаю, зачем.

— Ну ты даешь. Придется со мной в ГИБДД проехать.

В это время как раз подъехал и Подбивайло. Поняв, в чем дело, сообщник долго раздумывать не стал, выстрелил старшему лейтенанту в голову…

Начальник уголовного розыска оказался прав: Мартыщенко и Подбивайло к похищению Кленова и убийству Рыбина отношения не имели. Зато вывели Семиженова на след главного подозреваемого, которого искал подполковник, — Артурова. Девица, у которой он ночевал в ночь угона его машины, сообщила, что два дня назад Андрей звонил откуда-то издалека. Спрашивал, как она поживает, и обещал вскорости нагрянуть. Откуда он звонил, не сказал. Семиженов установил — из Самары. Еще Алена, как звали пассию Артурова, рассказала о друге Андрея, Константине, дала портретное описание обоих. Фамилию и где проживает Константин, не знает.

Возможно, главные подозреваемые находились и не в Самаре. Но теперь было кого искать…

6

Вернувшись в Волжанск, Михайленко дал указание подчиненным выяснить у местных жителей все о попутчиках Желкашинова супругах Каширских, которые ехали в Санкт-Петербург навестить родственников, и о старике Ниретине, возвращавшемся в город на Неве от сына. Транспортная милиция разыскивала молодого мужчину, заходившего в купе за стаканом.

Работа кропотливая и длительная: найти всех пассажиров вагона, в котором ехал Желкашинов, опросить, сверить, сличить… Но именно тот молодой человек, вероятнее всего, подсыпал отраву в пиво: проводница уверяла, что стаканов у нее на всех хватало и не было никакого резона идти просить у соседей.

Кто он, тот молодой человек?.. К сожалению, проводница не запомнила ни одного пассажира: «Их столько приходится видеть каждый рейс, что все они кажутся на одно лицо…»

Но Михайленко держал в голове другую версию: молодого человека, заходившего в купе за стаканом, не существует, его придумали супруги Каширские — один из пассажиров сказал, что выходил в это время в тамбур покурить и молодого человека не видел…

Через три дня капитан Грибанов доложил Михайленко:

— Каширскому Митрофану Ивановичу шестьдесят первый год. Два месяца назад он ушёл на пенсию. Работал последнее время снабженцем продовольственных магазинов у Некрасова, хозяина магазинов. Жена тоже пенсионерка, шестьдесят лет. Бывшая медсестра, не работает три года. По характеристике Некрасова, Каширский — мужик скрытный, желчный и жадный, замечался в нечистоплотности, запускал руку в чужой карман, за что и был уволен, проработав снабженцем чуть более года. До этого подвизался у Лебединского тоже на хозяйственных должностях, и тоже не сошёлся характером с начальством. Вот и весь его послужной список.

— Не густо, — вздохнул Михайленко. — С Желкашиновым дороги его не пересекались

— Похоже, нет. Да и по поведению в вагоне выходит, что они не знали друг друга.

Подполковник кивнул.

— А что узнали о Ниретине?

— Этот и вовсе не подпадает под подозрение. Одинокий старик — жена умерла год назад, живёт скромно, кроме соседей, ни с кем не общается. В Волжанске у него сын, работает инженером на приборостроительном заводе. Решил забрать старика к себе, но тот не захотел менять город на Неве на городишко на Волге.

— Да. — Михайленко сунул в рот жевательную резинку — неделю назад бросил курить и, чтобы избавиться от вредной привычки, пользовался теперь заморской жвачкой. — Куда ни кинь, всюду клин. Или, как говорят теперь, — блин. И всё-таки надо поглубже копнуть Каширских. Проверьте их родственников в Санкт-Петербурге, там ли они сейчас. А главное, с кем контактировал Митрофан Иванович у Лебединского, знал ли его сам босс и какие у них были отношения.