— Может, потому они и боятся тебя? — пошутил Геннадий.

— Может. — Биктогиров молодецки расправил плечи. — Я бы показал им настоящего мужчину… Ночевать в Якутске не будем. Правда, жена просила присмотреть ей соболиную мантушку — «новой русской», ей, видишь ли, захотелось стать… Перебьётся. Загрузимся, дозаправимся — и сразу обратно.

— А ты ящичек один домой прихвати, там не только на соболиную мантушку, и тебе на шубейку хватит, — пошутил Геннадий.

— В прошлом году у нас один летун такое и отчебучил, — ухмыльнувшись, стал рассказывать Биктогиров. — Пока летели, он вскрыл ящичек и умыкнул с десяток собольих шкурок жене на шубейку. Всё обошлось без сучка и задоринки. Только через месяца три, когда жена возвращалась от подруги, её у своего же подъезда средь бела дня вытряхнули из той шубенки, золотые серьги и перстень с пальца сняли, вдобавок хорошего пинка под зад дали. Грабителей, правда, вскоре поймали — приметы она хорошо запомнила, — но на суде они рассказали, что это за шубенка и почему они раздели любительницу собольих мехов…

Закончив рассказ, Биктогиров сладко потянулся и, снова откинувшись на спинку кресла, прикрыл глаза.

«Ан-24» летел словно по ниточке, и Геннадий, посматривая на приборную доску, подумал о том, что намеченный накануне план, похоже, сорвется, если экипаж не останется ночевать в Якутске. Правда, валяться на гостиничных кроватях с продавленными пружинами ему тоже удовольствия не доставляло, но пора, пора было послать «подарок» Ларисе. Он помнил о её пристрастии к дорогим украшениям — серёжкам, колье, перстням, и как только стало известно о полёте в Якутск, где, по рассказам побывавших там лётчиков, можно за бесценок купить алмазные самородки, решил воспользоваться такой возможностью и расплатиться с несостоявшейся невестой за ее «любовь и освобождение».

План был прост: в Волжанске жил старый друг отца, отставной подполковник КГБ Гринберг. В 1991 году его уволили за поддержку гэкачепистов. Гринберг был не только специалистом по борьбе со шпионами, но и золотых дел мастером — он занимался гранением камней и алмазов, создавал такие украшения, от которых у женщин глаза разбегались, и они готовы были заплатить за них любые деньги. Слава искусного ювелира быстро облетела город…

Как Геннадий и рассчитал, посадку произвели ровно в двенадцать десять. Их уже поджидали машины с ящиками, в которых были упакованы дорогие меха. Но на вопрос, где топливозаправщик, ему ответили, что пока керосина раздобыть не удалось. Договорились с военными обменять завтра на продукты.

— В таком случае мех грузить будем тоже завтра, — категорично заявил Геннадий.

— Куда же нам с ним? Везти обратно? — растерянно моргал глазами представитель фирмы «Якутмехэкспорт».

— Дело ваше. Но оставлять в самолете дорогой товар я не собираюсь.

— У вас же охрана, — попытался уговорить коммерсант.

— Самолёта, а не пушнины, — отрезал Геннадий. Он был озабочён не только отсутствием топлива, но и неявкой посредника от «патриотов», о котором предупредил Андрей. Что-то случилось?..

Торговец пушниной попробовал пожаловаться на второго пилота командиру экипажа. Биктогиров развел руками:

— Ничего не могу поделать. За груз отвечает он.

Сдав привезенные компьютеры и ящики с ширпотребом, Геннадий опечатал самолет, и экипаж отправился в гостиницу, где был заказан номер.

— Не желаете пройтись по магазинам? — предложил Геннадий командиру с радистом.

— По такому морозу? — передернул плечами Биктогиров.